Станислав Минин.
Это должно было случиться. Рано или поздно┘
Олег Павлович Табаков в 2007 году снимался в предвыборном ролике «Единой России» и говорил, что Путину он верит, потому что тот «не говорит, а делает, точнее, делает то, что говорит».
Все тот же Олег Павлович Табаков в 2012 году становится доверенным лицом Путина в ходе президентской кампании.
Однако то, что пять лет назад было обыкновенным конформизмом, теперь становится поводом не подавать руки.
Когда сетевые хомяки, расправляя плечи, превращались в декабристов 2.0, мало кто задумывался: а как там Табаков? А с кем сегодня Мацуев? Да и путинский букет Алисе Бруновне Фрейндлих в памяти не расцветал.
Сейчас, спустя пару месяцев, это - главная тема бесед и споров, главная причина раздражения и разочарования. Одни кричат «Ну как же так?!», другие их успокаивают.
Некоторые вещи не изменились ни за пять лет, ни за два последних месяца. Изменилось лишь отношение к ним.
Смысл декабрьских событий можно свести к двум простым формулировкам. Те, кого называют креативным или думающим классом, заказали билет в политическую жизнь. Вместе с тем они потребовали, чтобы жизнь эта была не по лжи. Это, если задуматься, главное. Все остальное – частности. В том числе Табаков и Мацуев.
Все это произвело впечатление на власть, но еще большее – на самих участников. В их мире произошла пассионарная революция. Показалось, что страна стала другой, хотя изменилось в ней, на самом деле, не так уж и много.
Отзвенели, отбулькали праздники, и реальность стала чаще напоминать о себе. Выяснилось, что и власть, по большому счету, осталась той же. И «оранжевая угроза» по-прежнему существует. Те же нижнетагильские рабочие, тот же вопящий Кургинян и совершенно те же музыканты, актеры, писатели, поддерживающие Путина В.В.
Чем активнее реальность напоминает о себе, тем острее это чувствуют те, кто уже поверил в перемены. Тем острее они реагируют. Этический по своей сути протест трансформируется таким образом, что политический выбор или политическая индифферентность оцениваются как нравственные или безнравственные. Воцаряются "АнтипУтия" и нерукопожатность.
Это - порочный путь, прямая дорога к историческому провалу. Сначала движение отделяет себя моральным забором от «чужого» мира. Затем «чужие» начинают выделяться внутри движения. Выделяться и отторгаться. Сегодня мы не сядем за стол с теми, кто агитирует за Путина. Завтра – с теми, кто готов сидеть с ним за столом. Послезавтра отгородимся от тех, кто признает за Путиным какие-либо заслуги, ну а потом уже от тех, кто признает за ним право считаться homosapiens.
Власть этим пользуется, и назначение деятелей культуры доверенными лицами Путина несет в себе черты изощренной провокации, причем не важно, была ли она преднамеренной или же «так получилось».
Ведь жизнь нормального, пусть и политически активного человека, не может состоять из Путина. Начинаться Путиным и Путиным заканчиваться. Он, например, ходит в театр и имеет представления о том, что такое хороший театр. Или слушает музыку и имеет представление о том, что такое качественная игра. Это мир, в который можно убежать от Путина.
А выходит, что нет. Нельзя убежать. Если ты скрестил политику и этику, будь готов к тому, что Путин может в любой момент оказаться там, где ты его не ждешь и видеть не желаешь. Путин всегда с тобой, в горе, надежде и радости.
Конечно, возможности у власти ограничены. Ограничен выбор кандидатур из мира культуры. Но ведь срабатывает┘
Не дать себя спровоцировать сложно, но можно, если воспринимать действительность трезво.
Действительность, в частности, такова, что в случае большинства деятелей культуры и искусства поддержка Путина не является сознательным политическим выбором. Они поддерживают не политика, а власть.
В некотором смысле они вообще не делают выбора. Они оказывают услугу начальнику. Это он выбирает – попросить об услуге или нет, намекнуть или оставить людей в покое.
Никто не думает в этот момент об этике. Никто не думает о том, что скажут люди. Услуга начальнику, товарищу, «хорошему парню» в худшем случае этически нейтральна.
Точно так же мастера культуры подписывают коллективные письма. Не глядя, не читая.
Почему они так воспринимают власть? Потому, что так воспринимает ее большинство граждан нашей страны. Путинский электорат. Они в точности копируют его поведение.
Вопрос стоит задать себе: почему нам кажется, что они должны быть┘ выше? Лучше? Потому, что мы знаем актеров, режиссеров, музыкантов, которые поступают иначе? Да, но поведение тех, кого мы знаем, аномально.
Круг замыкается. Мы возвращаемся к изначальной цели протеста. К заявке на место в политической действительности для носителей «иных» ценностей.
Помимо заботы о собственной совести, это – единственное, что имеет сейчас значение.
Не в бойкотах, а именно в этом – возможность менять общество. Менять установки и ценности. Хотя бы попытаться.
