Станислав Минин. Андрея Фурсенко, поддержавшего увеличение призывного возраста, кое-кто уже считает милитаристом. По-моему, напрасно. Министр отстаивает интересы своей корпорации – так, как он их понимает, и так, как может.
Когда-то у нас в РГГУ каждый учебный год начинался со студенческой постановки «Флоры и Филиды» о военно-школярском антагонизме, и мы всякий раз – на всякий случай - убеждались в том, что быть молодым и веселым лучше, чем молодым и понурым, библиотека лучше казармы, кабак и юбки лучше муштры, а препод лучше прапора.
За всем этим банальным пиаром скрывалась и скрывается борьба двух корпораций – военной и ученой – за право использовать молодых людей в возрасте от 18 до 27 лет.
Слова Фурсенко тревожат не потому, что он «играет на руку» военным, а потому, что хочет победить их, не вступая в борьбу, вытеснив конкурента за пределы конфликтного поля, предложив ему то, на что «ученые» не будут претендовать.
Именно это вызывает беспокойство. Чувствуется неверие в то, что в сегодняшней России, грезящей модернизацией, «ученые» в борьбе за привилегии могут обойти «военных».
Министр, похоже, чувствует, что военные получат либо одно, либо другое. Либо будут призывать до тридцати (тридцати пяти? сорока?) лет, либо отменят отсрочки для студентов и аспирантов. Такого, что военные останутся вдруг с военным носом, не будет, потому что не может быть никогда.
Военные должны обеспечить набор, потому что «набор» равняется «обороноспособности». Вот та самая формула, из-за которой началась свистопляска вокруг призывного возраста.
Обороноспособность страны обеспечивает ее ядерное оружие. Оно у нас есть, но ведем и ощущаем мы себя так, как если бы у нас его не было, а на Москву двигались гитлеровские полчища.
Такое мироощущение сохраняет за военными статус, значимость и привилегии, в том числе и самые анахроничные и непопулярные. Например, призыв на срочную службу.
Именно это мироощущение, во многом абсурдное, не позволяет военной службе стать профессией, работой. Между тем, работой армия стать должна, потому что служить среди молодых людей желает меньшинство, учиться – большинство, а работать хотят все.
Все эти желания можно удовлетворить комплексно, организовав профессиональную армию. Можно даже успокоить параноиков, ждущих, что на ядерную Россию вот-вот попрет «военная машина НАТО» или ядерный Китай. Специально для них обороноспособность страны можно повышать посредством содержательных сборов и учебы.
Смысл призыва – в самом призыве. Такое возможно только в обществе аномальной милитаризации. Именно аномальная, потому что нормальная милитаризация предполагает, что страна ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вооружается и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО готовится к войне. Общество аномальной милитаризации, в свою очередь, характеризуется тем, что к войне оно не готовится, но при этом позволяет военным манипулировать собой, заставлять делать бессмысленные и бесполезные вещи.
Именно эту аномалию вскрывают слова министра образования. Это – атмосфера, в которой его корпорации приходится действовать.
