Станислав Минин. Журналистка и правозащитница Лорен Бут рассказала на страницах The Guardian о том, как в 2008 году она и еще 45 человек участвовали в «первой попытке прорвать блокаду Газы – мирно, ненасильственно и в то же время напрямую (in the very direct way)». Они отправились в Газу с Кипра. «Тогда израильские медиа тоже называли нас «провокаторами», - пишет Бут.
Хочется спросить: разве термин «провокатор» был употреблен неверно? Разве «прямая» попытка прорыва блокады не является провокацией, то есть действием, рассчитанным на реакцию того, кто эту блокаду установил?
Конечно, является. Точно такой же провокацией стала так называемая «Флотилия свободы». Разумеется, правозащитники, журналисты, ученые и общественные деятели, находящиеся на борту таких судов, могут быть искренне убеждены в том, что их миссия служит высоким идеалам гуманизма. Это совершенно не отменяет того факта, что таких людей с их благородными порывами могут использовать.
У США, мягко говоря, натянутые отношения с КНДР. Но, когда речь зашла об освобождении двух задержанных в Северной Корее американских журналисток, Вашингтон отправляет в Пхеньян не группу правозащитников, которые пытаются «мирно, но уверенно» брать штурмом тюрьму, а специального представителя, который встречается с местными властями. Может быть, ему противно. Может быть, он потом два дня брезгливо губкой и мылом смывает с себя скверну. Но все-таки переступает через себя. Потому что цель того требует.
Кто-то может ненавидеть Израиль лютой ненавистью. Считать его воплощением зла на земле. Но если этот кто-то задается целью доставить гуманитарную помощь страждущим палестинцам и знает, что для этого ему придется заходить в израильский порт, то, черт возьми, нужно засунуть свои чувства куда подальше, зайти в порт, быть вежливым и конкретным. А еще лучше – предупредительным. Если это не делается, миссия проваливается.
Если же этот кто-то хочет продемонстрировать всему миру звериный оскал «израильской военщины», вызвать волну негодования в Европе, окончательно рассорить Израиль с Турцией, добиться открытия границы Египтом и, в конечном итоге, снятия блокады Газы, тогда – браво. Миссия, пусть и выглядит при этом чистым лицемерием, выполняется на все сто.
Очень жаль людей, которых постигла совершенно нелепая смерть. Очень жаль, что Израиль отреагировал на провокацию таким, а не иным способом. Впрочем, риск такого развития событий был высок. Дразнить непуганого и дразнить пуганого – разные вещи. Израиль – пуганый. У него под боком территория, контролируемая враждебной организацией, обстреливающей израильские города ракетами. В этой ситуации он никому не верит и, если нужно будет остановить флот в нейтральных водах – остановит. Без удовольствия, но не без интереса я посмотрел бы на то, как повели бы себя в этой ситуации другие государства.
Простым палестинцам в условиях блокады, должно быть, действительно приходится несладко. И мои коллеги-журналисты, симпатизирующие палестинцам, в регулярных спорах с коллегами-журналистами, симпатизирующими Израилю или сохраняющими профессиональный нейтралитет, напоминают, что правительство ХАМАС – это правительство, законно, честно и открыто избранное палестинским народом, который не нужно считать «безмозглым и неспособным на волеизъявление».
Все верно. «Избранное» здесь – ключевое слово. Выбор предполагает ответственность. Оценку плюсов и минусов, возможных рисков и обретений. У палестинцев была прекрасная возможность оценить все последствия своего выбора перед тем, как его сделать. Они должны были понимать, что избрание ХАМАС чревато вооруженным конфликтом с Израилем и блокадой.
Они получили – и то, и другое.
И теперь, чтобы жалеть палестинский народ, нам приходится допускать, что им манипулируют и прикрываются. То есть усомниться в том, что его волеизъявление было ответственным и умным.
Если Израиль вынудят снять блокаду Газы, миссия «Флотилии свободы» будет реализована. ХАМАС это лишний раз придаст уверенность в собственных силах. Израиль это заставит ощетиниться. Ближнему Востоку это не принесет ничего хорошего.
