Станислав Минин. Обозреватель The New York Times Джон Винокур полагает, что Россия в вопросе о санкциях против Ирана ведет хитрую тактическую игру. Недавно Николай Патрушев заявил, что поведение Тегерана вызывает беспокойство, а дипломатические средства не срабатывают – и американский журналист увидел в этом намек на то, что Россия могла бы повлиять на иранские власти и кое-что на этом выторговать у США.
Винокур рисует нашу власть ловким прагматиком, и, наверное, стоило бы порадоваться – и прагматизму, и ловкости, и тонкости, и тактике. Все так, если бы картина не выглядела столь удручающе.
Опустим тот довод (вполне обоснованный), что лучший инструмент влияния на Тегеран – это ограничение поставок бензина,═и это китайская, а не российская «епархия». Просто остановимся на утверждении: в США почему-то думают, что Россия может влиять на иранскую элиту.
Российская власть, конечно, понимает, что влиять на Тегеран она не может. Стоит признать, что, напротив, Тегеран куда чаще откровенно манипулирует российской властью – как и всем миром, по большому счету. В России также, по-видимому, считают, что никакой реальной угрозы ни ей, ни США, ни Европе, ни даже Израилю Тегеран не представляет и в обозримом будущем представлять не будет (Что такое обогащение на 20%, если нужно 90%?!) Наконец, в России понимают, что США будут очень долго опасаться Ирана и столь же долго «уламывать» Китай дать добро на экономические санкции.
То есть у российской власти есть, во-первых, уверенность в том, что американцы заблуждаются (причем беспросветно), и, во-вторых, время. Куча времени. Россия может одобрить санкции против Ирана в любой момент – тем более что это ни к чему не приведет, пока будет упорствовать Пекин. А вплоть до этого «любого момента» Москва может просить у заинтересованной стороны (США) все, что душе угодно.
Так что же угодно этой душе?
Джон Винокур предполагает: отказ от расширения НАТО на Восток и пересмотр планов по размещению американских ПРО в Европе. Наблюдая за поведением и риторикой российских властей, читая новую военную доктрину, понимаешь, что версии американского журналиста не просто не лишены здравого смысла – они естественны.
Здесь уже приходится забыть о прагматизме и тактике, потому что цель, продиктованная маниакальной одержимостью темами НАТО и ПРО, иррациональна. Россия не захочет разыграть иранскую карту, чтобы получить нечто экономически осязаемое. Отмену поправки Джексона - Вэника. Технологии. Инвестиции. Все это – второстепенно по сравнению с помыслами взрослых людей (не мальчиков!), не наигравшихся в войну.
Чем пристальнее вглядываешься в эти запросы, тем непригляднее становится картина. Тем ощутимее без преувеличения дурацкое положение, в котором мы можем оказаться – если уже не окажемся.
НАТО-противоракетная зацикленность российской власти очевидна. Диагноз «на поверхности», власть проговаривается об этом нон-стоп, ее не нужно даже класть на кушетку психоаналитика, назначать ей сеансы терапии. И ничто, абсолютно ничто, не мешает тем же Соединенным Штатам – с их собственными «идеями фикс» - этой зацикленностью воспользоваться.
Обещали ПРО Польше и Чехии – отозвали. Теперь можно пообещать ПРО румынам и болгарам. А потом передумать. Можно предложить вступить в НАТО грузинам – а потом сказать, что «не годятся». Можно сделать любую бессмысленность, а потом с легкостью от нее отказаться, сделав вид, что идешь на ВЫНУЖДЕННЫЕ уступки России.
Какой удивительный талант позитивного преображения действительности: думать, что катаешься на карусели, пока тебя водят вокруг пальца!
