Станислав Минин. Возможно, секрет долгоиграющей популярности Владимира Путина заключается в том, что, эксплуатируя образ твердого и решительного политика, он говорит слова, которые всем хочется услышать. Например, отчитываясь 6 апреля о деятельности правительства перед Думой, наш премьер заявил следующее: «Угроза распада банковской системы отступила, а она была вполне реальной, стояла буквально на пороге». Хочется верить словам премьера? Конечно, хочется. Думаю, банкам в первую очередь хотелось бы в это поверить.
Однако поверить не получается. 8 апреля глава Сбербанка Герман Греф, выступая в Высшей школе экономики, жаловался на то, что просроченная задолженность российских банков ежемесячно растет на 20%, а потенциальный объем проблемных активов банков может превысить 10%. Греф считает, что государство должно быть более решительным в выявлении и списании плохих долгов банков. В противном случае Россию ждет настоящий банковский кризис. То, что было осенью, - еще цветочки.
Согласно данным, опубликованным агентством Bloomberg 9 апреля, объем плохих кредитов российских банков к концу года может достигнуть 70 млрд. долларов, т.е. вырасти вчетверо по сравнению с нынешними показателями. Bloomberg опросило 17 банковских аналитиков. Их прогнозы весьма неутешительны для российской экономики. Просроченная задолженность российских банков, по некоторым оценкам, может достигнуть 23%. В Европе показатели хуже только у Венгрии. При этом российское правительство вынуждает банки кредитовать «стратегические» предприятия, общая стоимость которых ниже объема долгов (или неумолимо приближается к этому состоянию). По оценкам аналитиков, из-за плохих кредитов может существенно пострадать рейтинг ВТБ, одного из крупнейших российских банков.
Для сравнения, объем плохих долгов американских банков в конце кризисного 2008 года составил, по оценкам Федерального совета по надзору за финансовыми институтами, 2,9%.
Российскую экономику накроет долговое цунами: многие малые и средние предприятия будут вынуждены объявить дефолт по долгам. В этой ситуации просто наивно ожидать экономического роста и делать радушные прогнозы вплоть до 2020 года. Государство изначально избрало довольно причудливую антикризисную стратегию, не прописав четко ни механизм распределения государственных средств, ни механизм контроля над этим процессом. Банкам, уже обремененным обязательствами, государство выдало денег и обложило их дополнительными обязательствами – вместо того, чтобы частично взять на себя часть их бремени и тем самым облегчить процедуру кредитования бизнеса. Нынешней ситуации, в общем, можно было избежать – если бы государство захотело, конечно.
Проблема банковского кризиса не решена. Между тем, Владимир Путин поспешил провести под ним итоговую черту и, поддерживаемый депутатами, решил уже сейчас напомнить банкам о их долге перед государством. Что будет делать правительство, когда чуть ли не всем крупнейшим российским банкам понадобится дополнительное финансирование? Лезть в резервный карман? По оценкам Merrill Lynch, денег в этом кармане осталось приблизительно 385 млрд. долларов. Из них на помощь банкам придется, по мнению экономистов UniCredit, направить 50 млрд. долларов. По сравнению с теми 250 млрд. долларов, которые США выделяли на покупку плохих банковских долгов в соответствии с «планом Полсона», сумма не столь значительная. Тем не менее, можно себе представить, какой эффект произведет новость о выделении этих денег на тех, кто уже было успокоился, выслушав речь решительного и твердого премьера.
