Станислав Минин. В России привыкли считать, что Запад часто думает о нас, постоянно соотносит себя с нами, а западные газеты сплошь и рядом пишут о нашей стране гадости и ересь. Но вот 7 апреля в британской The Guardian появилась колонка Джонатана Стила, которую иначе, как взвешенной, трезвой и прагматичной, не назовешь. Речь в статье идет о «перезагрузке» американо-российских отношений. Автор побывал на конференции в Таллине, участники которой – представители стран Балтии, Украины и Грузии – отзывались о «перезагрузке» весьма прохладно.
По сути, Джонатан Стил (кстати, бывший корреспондент The Guardian в Афганистане и Ираке) хочет сказать следующее. В сегодняшней НАТО действуют два «идеологических» лагеря. Первый лагерь – это так называемые globalisers, «прагматики-глобализаторы». Они считают, что главная цель Альянса – обеспечение международной безопасности. Представители второго лагеря, в свою очередь, убеждены, что приоритетом НАТО была и остается «российская угроза». К этому лагерю относятся, в основном, «молодые» члены Альянса, бывшие страны соцблока и бывшие республики СССР. При этом очень многое в тактике НАТО зависит от позиции администрации США, которая исторически балансирует между двумя лагерями.
Барак Обама принадлежит к первому лагерю. Прибалты считают это ошибкой. Колумнист The Guardian, в свою очередь, считает это абсолютно верным выбором Соединенных Штатов, от которого «легче дышится» всему миру. Игра, по мнению Джонатана Стила, стоит свеч. Исторически мотивированными фобиями нескольких стран-членов НАТО стоит пожертвовать в интересах глобальной безопасности. В конце концов, фобии бесплодны, а безопасность есть безопасность.
Наличие двух лагерей в НАТО – признак вполне очевидного (и длящегося уже какое-то время) кризиса самой идеи Альянса. Советского Союза уже нет. Вместе с ним не стало и советской угрозы. Ее не стало не потому, что матушку-Россию обескровили и поставили на колени мерзкие либералы и грантополучатели, а потому, что в прошлое ушла война идеологий. Так называемые «патриоты» склонны укоренять этот идеологический конфликт в веках и выдавать его за модификацию исторического конфликта цивилизаций. Однако рассуждения эти весьма спекулятивны и служат апологией для действий российской правящей элиты, грезящей «героическим прошлым» и постоянно актуализирующей образ извечного врага в массовом сознании.
Разумеется, и на Западе (в частности, в Соединенных Штатах) хватает тех, кто ностальгирует по старым добрым временам, когда было ясно, кто враг и с кем бороться. Влияние «ностальгирующей» элиты в организации, переживающей кризис идентичности, вполне естественно: сам этот кризис заключается в том, что прежние механизмы целеполагания и целедостижения не работают, а новые остаются туманными. Так вот, Россия вполне может помочь НАТО преодолеть кризис идентичности. Для этого нужно не так уж и много.
Во-первых, необходимо адекватное, а не сиюминутное, конъюнктурное и политизированное, понимание того, чем НАТО сегодня является, а чем нет. Нужно осознать амбивалентность Альянса. НАТО борется за свое будущее со своей историей – точно так же, как и Россия. Иногда успешно, иногда не очень – но борется.
Во-вторых, расширение НАТО вовсе не обязательно рассматривать как «враждебные действия». Расширение – реакция на кризис идентичности, отчасти инстинктивная. Наконец, в-третьих, нужно перестать вести себя так, как будто мы по-прежнему играем одну из ролей в пьесе под названием «Холодная война». Тем самым мы льем воду на мельницу «ностальгирующим» и приближаем НАТО к совершенно нежелательному для нас самих выходу из кризиса. То есть к откату назад, во времена идеологической войны.
Фобии «молодых» стран-членов НАТО необходимо лечить, а не пестовать. Один из способов – наглядное изменение контекста. Демонстрация поведения, на фоне которого эти фобии кажутся совершенно неадекватными и анахроничными. Это совместная задача США, ЕС и России, и, похоже, сейчас складывается весьма благоприятная конъюнктура для ее выполнения.
