Станислав Минин. Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев на минувшей неделе присоединился к критикам телешоу «Дом-2» на канале ТНТ. Он назвал передачу «уголовщиной» и не исключил возможности ее закрытия. Более того, Нургалиев подсказал, как именно можно закрыть «Дом-2»: ввести за нецензурные выражения и показ эротических сцен «существенные штрафы» и тем самым поставить телекомпанию на грань разорения. Министр очень обеспокоен нравственным здоровьем детей и ссылается на мнение «экспертов, ученых и психологов».
Лично мне все равно, закроют «Дом-2» или же шоу будет продолжаться до тех пор, пока не превратится в «Дом престарелых». Однако закрыть телепередачу может лишь сам канал – из-за низкого рейтинга, или же суд – если контент передачи нарушает федеральный Закон о СМИ. Министр Нургалиев (равно как эксперты и психологи) – не суд, а выразитель частного, субъективного мнения, которое можно принимать во внимание, а можно с чистой совестью игнорировать. Как граждане России, они имеют полное право высказываться по любым вопросам. Другое дело, что главе МВД не пристало заниматься общественной нравственностью.
От министра мы вправе ожидать веских заявлений. Если он говорит об «уголовщине», значит, имеет в виду конкретную статью УК. Однако никаких статей не называется. «Уголовщина» - даже в устах министра – остается лишь вариантом громкой эмоциональной оценки того, что не мило глазу. От «безобразия» и «кошмара» слово «уголовщина» отличается лишь тем, что субъективной антипатии оно придает смысл антипатии объективной, якобы закрепленной в законодательстве и тем самым оправданной.
Участник телешоу «Дом-2» нецензурно выражается? Бывает и такое. Я сам слышал. Вот только передача не идет в режиме прямой трансляции, и все оскорбляющие слух высоконравственных зрителей слова в эфире заменены протяжным звуком «пи-и-и-п». Опять же, сам слышал. И сталкивался с аналогичной практикой на федеральных каналах, даже в выпусках новостей. К тому же все относительно. Если молодой человек в эфире дециметрового канала произносит слово из трех букв, то это называется «уголовщина». Если же министр, ведающий молодежной политикой, употребляет в эфире федерального (!) канала слово «групповуха», то это называется пресс-конференция. Чем первый случай хуже второго? По-моему, ничем.
В передаче «Дом-2» встречаются эротические сцены? Я лично не видел, но я ведь не смотрю передачу сколько-нибудь регулярно. Может, и встречаются. Но вот вопрос: в котором часу их можно увидеть? С 21 до 22 часов? Или после часа ночи? Это принципиальный вопрос, потому как сам по себе показ эротических сцен на телевидении не запрещен российским законодательством. Не нужно путать наши законы с иранскими или саудовскими. Да и опять же, «эротика» (как и «порнография», кстати) – определения подчас весьма субъективные. Кому и обнаженная женская щиколотка – эротика. А кому и порнография.
Беспокойство государственного чиновника о нравственном здоровье детей умиляет (нужно понимать, вопрос с нравственным здоровьем сотрудников правоохранительных органов успешно решен). Государство вообще не призвано заниматься общественной нравственностью. Хотя бы потому, что «нравственность» - понятие относительное и не имеет правового определения. Однако государство в России очень любит играть роль «отца народа» и «пылесоса скверны». А народ подсознательно одобряет это амплуа, сублимируя свою беспомощность перед свободой (в том числе и свободой нравственного выбора, свободой переключать телеканалы) в чиновничью агрессию.
«Чужих детей не бывает!» - броский слоган. Но, применительно к детям «вообще» (а не только сиротам и беспризорникам), я бы скорректировал его. Чужие дети бывают. Не бывает ничьих детей. Они всегда чьи-то. И этот кто-то имеет право воспитывать своих детей так, как он считает нужным. Может водить ребенка в воскресную школу, может запрещать смотреть телевизор после девяти часов вечера, а может, наоборот, предоставлять ему полную свободу пользования медиаресурсами. Дело государства – за малым: следить, чтобы детей в семье не избивали, не спаивали водкой, не обливали кипятком, кормили, одевали. Чтобы им давали возможность учиться и лечиться. Только и всего. Печальная статистика детской смертности показывает, что с этой задачей государство не справляется – зато за нравственность подрастающих поколений оно готово биться аки лев.
Очень часто бывает так, что россияне поддерживают такого рода нравственные интервенции государства. Это понятно. Для нас это нормально – передать большому начальству часть собственных прав, свобод и обязанностей и – в знак благодарности, видимо – закрыть глаза на его профессиональную некомпетентность. Не можем или не хотим следить за детьми – пусть следит государство. Правильно! Неплохо было бы впредь доверить государству вынашивать и рожать детей, а себе оставить приятное право их делать.
