Станислав Минин. Сегодня в британской газете Guardian появилась небольшая статья Дмитрия Пескова, пресс-секретаря российского премьера Владимира Путина. Песков решил дать ответ московскому собкору газеты Люку Хардингу, утверждавшему в своей недавней статье, что нынешняя Россия возвращается во времена Брежнева. Текст Хардинга вообще-то поверхностен, доводы местами притянуты за уши, интерпретации неочевидны. Едва ли можно, скажем, югоосетинский конфликт сравнивать с афганским. Едва ли из последних конституционных инициатив власти можно однозначно заключить, что именно Путин хочет стать пожизненным генсеком, а не политическая элита (представителем которой он является) - закрепиться во власти. Едва ли между застоем 70-х и нынешним экономическим кризисом в России много общего.
Именно «экономические аргументы» и подвергает критике Песков, забывая о том, что в статье есть и иные, требующие оценки, наблюдения. Или не забывая, но преднамеренно их игнорируя.
Люк Хардинг, например, признает, что крупные города России – островки процветающего капитализма и потребительской культуры с торговыми центрами, камчатским крабом в ресторанах и мордоворотами в дверях ночных клубов. Но, пишет британский журналист, стоит покинуть пределы большого города, как глазам открывается «иной мир»: ветхие деревни, нищета, алкоголизм, высокая мужская смертность и ощущение общей безнадежности. Дмитрий Песков не спорит с тем, что вышеперечисленное «все еще можно встретить в России». Но при этом он отмечает, что «те же глубоко укоренившиеся проблемы, к сожалению, можно обнаружить в Великобритании, в Европе и Северной Америке, и никакого отношения к советской системе или направлению, в котором движется современная Россия, они не имеют».
Песков двумя-тремя штрихами трансформирует саму плоскость дискуссии, ведь британский журналист говорит вовсе не о том, что «можно встретить» в российской глубинке, а о том, что является для нее нормой. Речь идет об устоявшемся образе, стереотипе, справедливость которого подтверждает репортерский опыт Люка Хардинга. Показать несостоятельность этого стереотипа можно лишь путем отсылок к результатам исследований, цифрам, статистике и проч. Такой информацией Дмитрий Песков, работая в аппарате премьера, в общем, может и должен располагать. Однако он не делится ей с читателями Guardian и предпочитает тактику «а у вас негров линчуют!» Интересно, верит ли он сам в то, что спивающаяся, депрессивная провинция – это проблема всеобщая, в том числе и европейская?
Вот еще одна цитата из Люка Хардинга: «СССР уже не существует, в 1991 году советская империя превратилась в галактику независимых государств┘ Однако Путин восстановил многие аспекты советской жизни. Эта реставрация включает в себя политические институты, гражданское общество, СМИ, вербальную конфронтацию с Западом, риторику». Речь идет о реставрации стиля в эпоху какого-никакого, но все-таки капитализма. Дмитрий Песков опровергает главный вывод британского журналиста, но не утруждает себя комментированием целого ряда аргументов, которые он приводит.
Репортер Guardian пишет, что Госдума, Совет федерации и региональные парламенты в России суть декоративные учреждения, чья функция сводится к принятию и узакониванию решений Кремля. И что же, разве это не так? Дмитрий Песков не приводит ни единого факта, указывающего на обратное. Ни единого решения парламента, идущего вразрез или корректирующего точку зрения Кремля. Ни единого аргумента в пользу того, что современный российский парламент – самостоятельный орган власти (как это и должно быть в демократическом государстве).
Хардинг пишет, что в 1990-х на российском телевидении существовала конкуренция независимых каналов. Теперь же большинство телеканалов проводят кремлевскую политику, не допускают критики властей, а новостные выпуски напоминают о временах СССР. Снова небезосновательное утверждение – и снова никаких комментариев со стороны пресс-секретаря премьера.
Разве российская власть посредством масс-медиа не ведет вербальную конфронтацию с Западом? Кто сомневается – пусть посмотрит вечерние новости на любом из центральных телеканалов. А еще лучше – итоговые выпуски новостей в конце недели. А еще лучше – политические ток-шоу с одними и теми же агрессивными прокремлевскими публицистами, экспертами и аналитиками, комбинируемыми, видимо, по тому же принципу, по которому коллектив передачи «Спокойной ночи, малыши!» вытаскивает из ящиков то Каркушу с Хрюшей, то Хрюшу с Филей, то Филю со Степашкой.
Британский репортер, что называется, «недокрутил» сюжет с возвращением советского стиля и риторики. Он лишь обозначил эту тему, благодатную и бескрайнюю. Можно ведь было вспомнить о гимне с новыми словами Михалкова (где вместо партии теперь Бог). О том, что хоккейную сборную снова стали называть «красной машиной» - да и вообще в форме российских сборных стал преобладать красный цвет. О съездах «Единой России», напоминающих съезды КПСС. А публичная речь, медиа- и публицистические термины? «Борьба за урожай». «Труженики села». «Приветствуя высокого гостя». «Западная марионетка». «Компрадоры». «Пятая колонна». Вместо врагов народа, выкинутых за борт революции – «либералы». Вместо «помещиков и фабрикантов» - «беглые олигархи», вместо «интервентов» - «оранжисты». Вместо «наймитов иностранных разведок» и «низкопоклонства перед Западом» - «шакалящие у иностранных посольств». Вместо «безродных космополитов» - мягкие, но по сути те же «Иваны, не помнящие родства» (это из риторики православно-патриотических кругов).
Дмитрий Песков утверждает, что между нынешней Россией и Советским Союзом времен Леонида Ильича Брежнева – «три фундаментальных различия». А именно: рыночная экономика, свобода слова, свобода передвижения. Вообще-то не густо, но не в этом дело. О чем идет речь? О том, что написано на бумаге? Так ведь и в статье 50 Конституции СССР 1977 года говорилось, что советским гражданам гарантируются свободы слова и печати. О том, что и как из написанного на бумаге реализуется на практике? Так ведь именно это и является предметом спора. И в этой ситуации каждому аргументу должен соответствовать контраргумент. Дмитрий Песков же, при всем уважении, из набора аргументов оппонента выбрал понравившиеся и сделал вид, что вопрос исчерпан.
