Коллекционеров все больше┘ А вопросов – еще больше

«Коллекционеров у нас сейчас становится все больше и больше». Это заявление из уст высокопоставленного чиновника Министерства культуры РФ, возглавляющего Департамент по сохранению культурных ценностей – Анатолия Вилкова («НГ» от 6.02.04), как говорится, дорогого стоит. Значит, коллекционеры замечены в высоких инстанциях, об их нуждах заботятся┘

И вправду: с наступлением 2004 года, как узнали мы из этого интервью, отменяются таможенные пошлины на ввоз в Россию так называемых культурных ценностей, квалифицируемых как антиквариат. Более того, упомянутый при этом некий законопроект Глазьева будто бы вообще снимет все проблемы: в нем предусматривается освобождение от любых пошлин, «ввоз любых культурных ценностей для любых целей».

Теперь внесено соответствующее изменение в статью 282 Таможенного кодекса, призванную регулировать процесс: предметы ввоза полностью освобождаются от пошлин при условии письменного декларирования культурных ценностей. Спору нет, цели святые: дать возможность физическим лицам, а я бы сказал – нашим немногочисленным, «созревшим» для служения искусству и весьма уважаемым олигархам без проблем ввозить (не важно, для украшения интерьеров или для перепродажи) ценнейшие полотна русских и иных мастеров. То есть тот самый антиквариат, что приобретен где-то на престижном аукционе, скажем, за 300 или 800 тысяч, а то и за миллионы долларов┘

Вот она, долгожданная свобода┘ для единиц! Тут просматривается некая неувязочка – отсутствие учета другой категории коллекционеров, тех самых, которых «у нас сейчас становится все больше и больше». Но об этом позже. А попутно отметим одно немаловажное, но нисколько не пугающее упомянутых «физических лиц» заявление в интервью г-на Вилкова. Государство не может игнорировать фискальную направленность ввоза – ведь антиквариат также «коммерчески привлекателен». Почему положено при ввозе заплатить НДС, и это логично, это практикуется во всех странах. А в остальном обладатели ввозимого антиквариата просят соблюсти две мелкие формальности: задекларировать вещь, получив запись таможенника, и предъявить две фотографии.

Итак, все, что провозглашено теперь от имени департамента, ведающего культурными ценностями, остается только поприветствовать. Действительно, пора дать «зеленый свет» ценностям, которых народ был лишен в силу разных обстоятельств.

С этим, в общем, все ясно. Нет, однако, никакой ясности с другой категорией коллекционеров. Из важного разговора (случайно?) выпало самое крупное, самое представительное звено. Начальник департамента, конечно, осведомлен об этом звене: оно упомянуто и в законе Российской Федерации о вывозе и ввозе культурных ценностей от 15.04.93, и в приказе Министерства культуры № 528 от 21.07.99. Заметим, однако, упомянуто вскользь и довольно невнятно, вызывая массу недоуменных вопросов. Возьму на себя смелость утверждать: во всей политике законодательных органов, регулирующей взаимоотношения с коллекционерами, это самое слабое место.

Речь идет о филателистах. О тех, чьи собрания на ежегодных всемирных выставках, проходящих почаще Олимпийских игр, получают золотые медали, прекрасно работая на престиж Родины. И это не кустари-одиночки, это – во многих случаях – пользующиеся в стране известностью люди, объединенные в общественную организацию – Союз филателистов России (СФР). А у руля СФР стояли на протяжении многих десятков лет VIP-персоны, выведшие корабль филателии отечественной в мировой океан. Сейчас союз возглавляет летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Виктор Горбатко (кстати, успешно выступающий со своей коллекцией на международном паркете).

Надо ли объяснять, что собиратели разнообразной почтовой продукции – марок, почтовых конвертов и карточек, оттисков спецштемпелей, картмаксимумов и проч. – сталкиваются с теми же проблемами, что и коллекционеры живописи, графики, экслибрисов, фотографий. С той лишь разницей, что если для последних наступила эпоха либерализации, то первые, то есть филателисты, как были, так и остались «зажатыми». И отношение какое-то настороженное. Наверное, потому, что это «самое крупное звено» приравнено, если вдуматься в дух и букву законодательных актов, к носителям тех же культурных ценностей и антиквариата. Как-то неудобно напоминать товарищам из самого культурного министерства, что культура – это отнюдь не только сияющие вершины Эвереста, Монблана или Арарата, народ молится не на них, его «иконы» просты и доступны: это скромные почтовые марки, а для кого-то простые открытки, хранящие аромат рождественских или пасхальных обычаев, облик порушенных храмов, старых московских переулков и т.д. Интересно, кто сподобился отнести этот материал к ценностям типа картин Айвазовского?

К сведению авторов-законодателей: в этом плане мы оказались впереди планеты всей. Не припомню страны, где на оборот подобного товара были бы наложены ограничения. Нынешнее прокрустово ложе, в которое втиснута наша отечественная филателия, аналогов на Западе не имеет. А ведь рвемся в Европу, готовые приспособиться к так называемым цивилизованным порядкам┘

Особенно много вопросов и грустных размышлений связано с проблемой вывоза. В упомянутом интервью есть намек на положительное решение этого вопроса. Для кого? Ну конечно, для все той же категории лиц, «созревшей» для служения высокому искусству. Иначе обстоит дело с «самым крупным звеном». Филателистов стращают жупелом обладания культурными ценностями и антиквариатом. Кому-то, видимо, выгодно напускать туман на клочки бумажки, отпечатанные тиражом в сотни тысяч и миллионы экземпляров.

В приложении № 2 к приказу Минкультуры от 21.07.99 опубликован перечень предметов, не подпадающих под действие «запретительного» закона. Пункт 7-й касается филателистов: свободны для вывоза «знаки постовой оплаты Российской Федерации, изданные после 1991 года┘» Ну и облагодетельствовали! С чьей подачи – догадаться нетрудно. Монополия – дело святое. Нельзя же всерьез считать, что только что отпечатанный огромным тиражом материал эквивалентен почтовым выпускам (любой страны), которые разыскивает собиратель для «закрытия дыр» в своей коллекции.

Если внимательно проследить за эволюцией «запретительства», то в упомянутом законе Российской Федерации от 15.04.93 вывозу в зарубежье не подлежали «культурные ценности, созданные более 100 лет назад». Впоследствии планку опустили, и теперь марку или конверт, которые переступили свой полувековой юбилей, таможня не пропустит: это войдет в противоречие с законом. Антиквариат! Но заглянем в официальные каталоги, скрупулезно фиксировавшие тиражи подобного «антиквариата» – марки 40–50-х годов. Вот, к примеру, серия «Ленинград» (1953 г.), которой минуло 50 лет. Отдельные ее марки отпечатаны тиражами в 5, 8 и 10 миллионов экземпляров. Или – серия того же года «50-летие Компартии»: по 2 и 10 миллионов. Выпуск 1952 г.: «А.Новиков-Прибой» – 3,5 млн., 1949 г.: «День Конституции» – 10 млн., 1947 г.: «Женский день 8 Марта» – 3 млн., 1946 г.: серия «Восстановление народного хозяйства» – от 3 до 5 млн., 1944 г.: «Герои СССР» (III выпуск) – до 5 млн.

Как мы видим, нет никаких оснований относить перечисленные и им подобные выпуски в реестр редкостей. Хотя, конечно, редкости среди разнообразного филматериала найдутся, их надо четко отличать. Например, в Швейцарии, где существует один из лучших почтовых музеев Европы, взяты на учет все отсутствующие в государственной коллекции марки. Они преданы широкой огласке, причем отслеживаются и аукционные продажи. Спецслужбы тоже стоят на страже реестра редкостей. Придумано неплохо, крупная рыба через такую сеть не проскочит, а мелкая рыбешка делу не мешает┘

А не взять ли и нам на вооружение швейцарский опыт?