Николай Бордюжа создает свой спецназ

– В ОДКБ уже есть сугубо военная структура – Коллективные силы быстрого развертывания. Теперь планируется усилить военную составляющую – создать силы специального назначения. Чем вызвана такая необходимость?

– Коллективные силы быстрого развертывания (КСБР) за десять месяцев существования Организации Договора о коллективной безопасности успели стать серьезным фактором сдерживания и одной из наиболее эффективных структур СНГ. В 2001–2003 годах эти силы свою миссию по большому счету выполнили. Если бы не были сформированы КСБР, мы могли бы наблюдать еще много акций со стороны экстремистских политических групп, которые действуют на территории Центрально-Азиатского региона. Но фактор КСБР помог стабилизировать ситуацию. ОДКБ отрабатывает предложения по совершенствованию военной компоненты Договора о коллективной безопасности. Мы хотим заглянуть в перспективу и определиться. Сегодня мы склоняемся к тому, что КСБР нужно расширять сферу применения. Под это мы нарабатываем соответствующие предложения. Сегодня необходимо возлагать на КСБР, кроме войсковых задач, которые они могут реально выполнять, и задачи проведения спецопераций. Например, мы недавно проводили операцию «Канал». В ней были задействованы практически все силовые структуры шести государств Договора. КСБР могут использоваться для контроля за наркотрафиком, в частности, для блокирования каких-то районов вероятного перемещения наркотиков, для каких-то других специальных действий, связанных с противодействием наркогруппам.

– То есть новое подразделение будет заниматься в основном борьбой с наркобизнесом?

– Вовсе нет. Это только одно из направлений деятельности. Спецназ может заниматься нейтрализацией разного рода террористических вооруженных групп экстремистских, политических или религиозных организаций, перекрывать каналы торговли оружием. А для этого нам нужны не только навыки проведения войсковых действий, но и опыт участия в спецоперациях. Необходимо оснащение спецназа не только обычным стрелковым оружием, которое мы имеем, но и специальным вооружением, специальной экипировкой. Одно можно сказать точно: КСБР, если мы говорим о Центральной Азии, – это основные воинские формирования, которые призваны выполнять все задачи по обеспечению безопасности. Имеются в виду как задачи предотвращения военного вторжения или военного конфликта, так и задачи специальные, которые могут возникнуть для нейтрализации, например, террористических или наркогрупп, крупных бандформирований. Создаваемые силы спецназа будут действовать в зависимости от развития событий и в соответствии с поставленными задачами.

– Могут ли применяться силы специального назначения ОДКБ для решения вопросов миротворческого характера?

– Что касается миротворческой деятельности, то мы сейчас работаем над этой проблемой. Уже разработан проект концепции миротворческой деятельности в рамках ОДКБ, который со временем будет предложен на рассмотрение министрам иностранных дел и обороны, а потом главам государств ОДКБ. Вообще у нас много заделов на будущее, работа идет по многим направлениям. Так, прорабатывается возможность подключения государств – членов ОДКБ к постконфликтному урегулированию в Афганистане. Определенные меры предпринимаются и по решению такой глобальной задачи, как нераспространение ядерного оружия. Совершенствуются формы и методы работы по борьбе с терроризмом. Перспективна, на наш взгляд, и координация внешнеполитической деятельности стран–участниц Договора. Мы ведь можем выступать с единой позицией по конкретным и глобальным проблемам безопасности. Так что направлений много, но реально не обо всех сейчас можно говорить: есть вопросы, которые мы сегодня только осмысливаем.

– НАТО все активнее идет на восток, включая в сферу своих интересов уже и постсоветские страны. Что может противопоставить этому процессу ОДКБ?

– На этот счет у ОДКБ сформировалась вполне четкая позиция. Мы убеждены (это подтверждают и министр иностранных дел, и министр обороны РФ), что наша организация может и должна сотрудничать с НАТО. Североатлантический альянс сегодня – активный игрок на политической арене, в том числе и в Центрально-Азиатском регионе да и на постсоветском пространстве вообще. Причем на многих направлениях именно НАТО помогает обеспечивать безопасность. Если мы будем сотрудничать, отбросив в прошлое стереотипы времен холодной войны, и начнем думать о консолидации наших усилий, об объединении наших возможностей по тому или иному направлению, я думаю, от этого будет только польза. Ведь реальность такова, что на сегодняшний день в мире есть только две военно-политические организации, способные что-то реально сделать в этом направлении, – НАТО и ОДКБ. У нас разные весовые категории, разная история, но это специализированные организации, которые призваны прежде всего обеспечивать безопасность тех государств, которые они объединяют. Но пока мы контактируем только на неофициальном уровне. Прежде чем начинать официальные контакты, мы должны получить соответствующие санкции со стороны Совета коллективной безопасности.

– В одном из недавних интервью вы не исключили возможности расширения ОДКБ, подключения к этой организации других стран – членов СНГ. Насколько это реально?

– Интерес к ОДКБ велик. Но сегодня никаких официальных переговоров о расширении ОДКБ не ведется. Во всяком случае, никаких полномочий на этот счет я от Совета коллективной безопасности (то есть президентов шести стран, входящих в ОДКБ) не получал. Хотя, конечно, представители многих государств интересуются работой нашей организации и кое-какие неофициальные контакты по этому поводу ведутся. Каждое государство имеет свое суверенное право вступать или не вступать в военные союзы или блоки. Если какое-то государство сочтет, что ОДКБ для них интересная организация и реально может содействовать обеспечению безопасности, оно такую заявку сделает. К тому же расширение не всегда благо – оно полезно только в том случае, когда приходят новые участники, готовые активно сотрудничать в области обеспечения коллективной безопасности, а не только решать свои политические задачи.