Милрад Фатуллаев Три года назад боевики из Чечни вторглись в Ботлихский район Дагестана, который не случайно был выбран ими в качестве своеобразного плацдарма. Высокогорная местность труднодоступна для бронетехники, рядом лесистые районы с множеством не поддающихся контролю троп, но главное: в район вела не одна гравийная автомобильная дорога, в том числе и ставшая известной дорога через перевал Харами.
Выжженная альпийским солнцем, изрезанная глубокими каньонами и расщелинами суровая земля интересна не только своим географическим расположением. Ботлихский район граничит сразу с четырьмя чеченскими районами - 82 км границы по пересеченной местности. За хребтом вотчина Шамиля Басаева - Веденский район, который, как утверждают наблюдатели, и сейчас контролируется скорее боевиками, чем военными и местной администрацией. Из Ботлиха до Грозного расстояние меньше, чем до Махачкалы, - всего 120 км, да и дороги куда лучше.
И снова - армия, милиция, ополченцы...
Чечня для ботлихцев всегда была ближе Дагестана. Туда стремились при малейшей возможности: в соседнем Ведено был главный воскресный рынок, молодежь училась в Грозном, здесь же мечтали работать молодые специалисты. Теперь от Чечни отгораживаются.
Территорию местного аэродрома, где в дни боев нелепо на взлетной площадке был подбит вертолет с четырьмя генералами и Героем России пилотом Наумовым, а также возвышающуюся над соседними селами вершину "Ослиное ухо", которую в августе 1999 года усердно "утюжили" военные, теперь облюбовали пограничники. Сборные домики, приспособленные под казармы, расположились в обрамлении все еще не заросших травою воронок от снарядов. Абсолютно плоская местность: в каких же расщелинах здесь искусно, как утверждало армейское командование, прятались боевики?
Пограничников почти не видно. Как объясняют "зеленые фуражки", местность в горах охраняют не столько патрулированием, сколько выставлением засад и секретов. Местные власти стараются наладить диалог с жителями, которые скептически относятся к способности военных обеспечить безопасность их жилищ. "Перед войной они вдруг ушли, на их место пришли боевики. А Шаманов заявил, что мы были пособниками бандитов", - рассуждают в Ботлихе.
"Без помощи местного населения пограничники не смогут перекрыть границу ни в нашем районе, ни тем более в горно-лесистых Цунтинском и Цумадинском районах, а также в Новолакском и Казбековском, - говорит заместитель главы администрации Ботлихского района Нажула Алиев. - Поэтому в дополнение военным в приграничных районах созданы батальоны милиции, сформированные из числа местных жителей, - более 500 человек в каждом районе. Ополченцы доказали свою надежность три года назад - трое из них награждены званием Героя России".
Зачем оружие забрали?
Наградами не обидели ополченцев, считают жители селений Анди и Гагатли, которые "без спроса военных" обороняли свои села. 250 местных жителей награждены орденами и медалями. Однако Магомед Исмаилов, сельский учитель из Анди, возмущен тем, что власти не выполнили своих обещаний. "Мало того что людям не компенсировали потери, понесенные в ходе войны, - говорит он, - но, оказывается, бессовестно в те дни подсчитывали, кто там откопал какое-то оружие. Через месяц после войны ходили по дворам и требовали сдать оружие. Но ведь время показало, что его местные жители используют только для защиты. Когда возникла угроза, кто защищал республику? Ведь военные здесь появились через несколько дней".
Ополченцы надеялись, что из их числа создадут комендантские роты. Но власть, опасаясь выхода отрядов из подчинения, основной упор сделала на местную милицию. От ополченцев полностью не отказались, но их положение сегодня скорее декоративное. Несколько человек с каждого села поставлены на учет в местных РОВД как ополченцы: раз в полгода они собираются на мини-учения. "Конечно, противостоять отлично обученным и до зубов вооруженным боевикам они не смогут, но стрелять по врагу из окопа, защищая свои села, смогут. Этого достаточно", - говорят в районной администрации.
Стремление ополченцев самим поучаствовать в освобождении своих сел привело к потере координации действий военных, когда в оставленное ими село входил неизвестно кто - то ли боевики, то ли ополченцы, возмущенные отступлением военных. Теперь милиция и военные каждый по-своему пытаются сохранять в районе порядок. Еще пару месяцев назад на офицерские должности брали тех, кто имел гражданское образование: среди местного населения не хватало кадров со специальной подготовкой.
Война родила... новое село
Нажула Алиев не исключает, что попытки дестабилизировать ситуацию в приграничных районах будут предприниматься еще не раз. Для этого у боевиков есть в районе сочувствующие, которые "до конца не выявлены". Они могут пересекать границу с Чечней как легально, так и нелегально, особенно в соседних горно-лесистых районах. "Захватить село они не смогут, - убежден Алиев, - хотя из Чечни можно теоретически дойти до Ботлиха за два часа. Но с помощью своих сообщников совершить теракт против военных смогут вполне. Не надо забывать, что некоторые местные жители воюют в Чечне".
Среди них и житель Ансалты - так называемый бригадный генерал Ахмед Тагаев, провозгласивший себя командующим "Армией освобождения Дагестана". Вообще российской Фемиде недоступны все известные лидеры дагестанских экстремистов - Джарулла, Раппани Халилов, Багаутдин Магомедов. Милиция держит на учете 13 человек, которые "обещали исправиться". Конечно, кто-то из шестерых осужденных местных жителей может при удобном случае "оскалиться".
После войны прекратились кражи скота, угоны машин. Восстановлено разрушенное жилье. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Только после того, как армия буквально разровняла захваченное боевиками высокогорное селение Тандо, старики наконец вняли убеждениям "специалистов" и спустились со скальной местности буквально на пару сотен метров вниз. Здесь и земля лучше, и сады можно разбить, и любимых барашков содержать. "Там, наверху, у нас ничего не было. Только овец разводили, - кивает на старое село 64-летний Сахратулла Хаджиев. - А здесь все удобства - водопровод, дорога, сады".
Скудная земля дает низкие урожаи, а убыточная в целом отрасль животноводства не позволяет говорить о зажиточном существовании. Не пролилась бы в Тандо кровь, восстановили бы жители свои дома и продолжали жить, как жили. Десять семей так и сделали - решили восстановить старые родовые дома. "Теперь у нас два Тандо, - говорят сельчане, - Старое и Новое".
Ботлих
