Артем Рондарев
10:05 14.02.2017
Почему Прилепин едет на войну в Донбасс
Огромное число людей занимается «искусством» из сентиментального побуждения увеличить границы своего присутствия в физическом мире. Создать что-то, что будет обладать эмпирической убедительностью, что будет «порождено мною», что будет «существовать», но в то же время будет «не мной» (отсюда все эти метафоры про то, что «мои книги – мои дети», «Эмма Бовари это я» и так далее; женщинам в этом смысле чуть проще).
Когда человек делает музыку, особенно сейчас, когда эту музыку можно записать, - он порождает набор физических феноменов под названием «звуки». В любом случае, он порождает их в момент исполнения. Когда человек рисует картины, проектирует дома и все такое прочее – от него остается физический объект, который можно поскрести пальцем.
И только писатели и поэты остаются в двусмысленном положении. Произведенное ими по основной профессии существует в виде фиктивной спекулятивной проекции. Можно, конечно, трясти книгой, но писатели и поэты не производят книги, они производят «идеи» и «слова», причем слова эти давно оторваны от своего акустического существования и тоже существуют только в виде «знаков» или «идей». При этом идея того, что они – «художники», то есть инстанция объясняющая и преобразующая мир, сохраняется и, более того, поддерживается в них и обществе обслуживающим персоналом в лице литературных критиков, которые настаивают на том, что «книга это поступок», создавая, таким образом, двусмысленную ситуацию «ожидания внешнего эффекта», «внешней реакции» на поступок; реакции нет; возникает методический сбой.
Писатели и поэты страдают (я был знаком со многими, видел это): как же так, я широкоплечий качок – а остается от меня пар какой-то.
Соответственно, начинается бунт и ресентимент: я должен как-то утвердиться в физическом мире, должен произвести жест, который будет заметен, который будет эмпирически подтверждён реакцией окружающих. Разумеется, самый простой жест тут – это жест порождения смерти: любая власть - это власть над смертью; поэтому, конечно, разумный человек к власти не стремится.
Ну и далее на свет появляется вся эта публика, от Хемингуэя и Стейнбека до Прилепина: публика, которую объединяет сентиментальное отношение к жизни и постоянная риторика аутентичности. Которая едет на войну, эмпирически, таким образом, подкрепляя свое существование чужой (или, в пределе, своей) смертью. Недаром на войну так показно и заметно любят ездить именно писатели и поэты и недаром туда почти не ездят художники и рок-звезды (разве что просто попеть).
Какой отсюда выход?
Либо заниматься творчеством из каких-то иных побуждений.
Либо раздать всем в школе по бас-гитаре (мой давний рецепт), с тем, чтобы люди с юных лет приучились производить физический эффект присутствия своей проекции в мире и получили хоть какой-то иммунитет против сентиментальности.
Либо просто не писать книги, а, я не знаю, делать табуретки. Всем будет только лучше.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции «Независимой газеты»;
Комментировать
комментарии(2)
0
Они там тоже по другой сторону (по ВСУ я имею ввиду) не из рогаток стреляют и соответственно тоже мирное население на украинской стороне задевают, бывает что с жертвами. Но только у нас в СМИ (Кремль ТВ) насчет этого всегда молчат и типа, что Прилепин - этого не знает что ль?
0
если по правде, я этого писателя не читал, но по его нынешним деяниям, у него закончился запас творчества, его стали забывать только это его мотивировало на такое действо.
Комментировать