Андрей Мартынов Анджей Вайда. Кино и все остальное / Пер. с польск. И. Рубановой. - М.: Вагриус, 2005, 352 с.
Когда-то Уинстон Черчилль сказал, что нет таких достоинств, которых не найдешь у поляков, и нет таких ошибок, которых они бы не совершили. Польский режиссер Анджей Вайда явно мог бы претендовать на первую часть высказывания британского премьера (а может, и на вторую).
Трагическая гибель отца, капитана Якуба Вайды в Катыни, участие в антинацистском Сопротивлении, учеба после войны в Краковской академии изящных искусств, а затем в Киношколе в Лодзи. Работа режиссером, успехи первых же художественных фильмов ("Поколение", "Канал", "Пепел и алмаз") и, ясное дело, проблемы с цензурой.
Однако, используя в сюжетах темы современной ему польской истории, автор не говорил прямо, художественную правду ставя выше правды факта. Даже в политической дилогии "Человек из мрамора" и "Человек из железа" (последний был снят под влиянием друзей режиссера из "Солидарности", а его лидер Лех Валенса сыграл в нескольких эпизодах самого себя) сюжет и вымысел важней документальности. Единственное исключение - фильм о трагически погибшем актере Збигневе Цыбульском "Все на продажу".
Воспоминания Вайды - это не только оригинальный взгляд на современную и классическую режиссуру или же анализ собственной эволюции (четыре постановки "Гамлета", варьирование темы варшавского восстания), но и рассуждения и размышления о польской истории, судьбе Польши.
Так, например, Вайда объясняет причины советизации Польши после Второй мировой войны. "Настроение, с которым мы принимались за возрождение страны, можно определить единственным словом: энтузиазм. Ведь Польшу разрушили немцы, и ее восстановление было нашим реваншем, нашей победой над ними. Восстановление воспринималось подтверждением того, что мы есть, мы существуем". Старое правительство было дискредитировано поражением 1939 года, новое не совсем воспринималось всерьез (коммунистические идеи мыслились как некая болезнь роста).
Много режиссер рассуждает и о русской культуре. И действительно, в творчестве Вайды она занимает важную роль, режиссер несколько раз ставил "Бесов", "Идиота" и "Преступление и наказание", а также "ершалаимские" главы "Мастера и Маргариты" ("Пилат и другие"). Говоря о неосуществленных замыслах, Вайда сожалеет, что отклонил предложение Александра Солженицына поставить фильм по его сценарию "Знают истину танки". Это было в 1982 году, когда Вайда в Париже снимал Дантона. "Я знал, что, если сниму эту картину, дорога на родину будет мне заказана], потому что власти никогда мне этого не простят. А того, что вся система рухнет еще при моей жизни, я и вообразить тогда не мог". Конечно, про Дантона снимать безопасней! А какой мог бы фильм выйти, ну да что уж теперь...
Вместе с тем, думая о диалоге культур Польши и России, Вайда вспоминает о словах знакомого директора лодзинской киностудии, вернувшегося из Москвы: "А знаете, я научил их повязывать галстук! Я им показал, как по-настоящему завязывать галстук". Комментируя его слова, Вайда с сожалением признается: "Кажется, что это все, чему удалось нам, полякам, научить наших братьев-москалей".
