Юлия Виноградова
На стендах антикварного салона нередко нет никого, кроме самих антикваров.
Фото пресс-службы Российского антикварного салона
В Центральном доме художника проходит Российский антикварный салон (уже 31-й). Я пишу о нем не первый год и скажу честно, повторять в который раз одно и то же мне и самой неинтересно. Потому что салон вот уже несколько лет не меняется вовсе. Третий этаж – все такая же веселая, но не соответствующая уровню приличного мероприятия барахолка. Центральная зона – все те же, за редким исключением, качественные и уважаемые галереи, которые давно определились со своей специализацией и заработали репутацию. Много графики – естественная тенденция последнего времени, отражающая дефицит русской живописи на рынке. Есть западноевропейское искусство качества разного, но впаривать вам его никто не будет, смотрите своими глазами и сами принимайте решение. Есть вещи, из раза раз появляющиеся на салоне на одних и тех же стендах (для хорошей европейский ярмарки это очевидное не комильфо), есть и кочующие из галереи в галерею, коих, впрочем, стало меньше.
Писать о том, кто что конкретно выставляет, в этот раз не хочу, уж простите, придете сами и посмотрите, благо до закрытия еще три дня. Говорить о том, что нам все-таки нужна альтернатива этому салону, уже тоже надоело. Те, кому салон не нравится и не приносит пользы, просто перестают в нем участвовать – и такие галереи есть.
А польза это прежде всего клиенты, состав которых по наблюдению самих антикваров в последнее время изменился. Если раньше основным покупателем был бизнес – а это люди интересующиеся и подвижные во всех смыслах (не только физическом, но и культурном, интеллектуальном и т.п.), посещающие салон с достаточной регулярностью. То теперь в нынешней политической и экономической обстановке основным потребителем старого искусства стал чиновник, субъект гораздо менее мобильный и салоном в большинстве случаев брезгующий.
Но даже в такой ситуации в салоне хотят участвовать многие, и на место отказавшейся галереи претендуют несколько других – за неимением альтернативы. Эту альтернативу скорее всего – я на это надеюсь – инициирует в свое время второе поколение российских антикваров, которое постепенно выходит на арену. Те, кто начинал этот бизнес в 90-е, передают дела детям, сами либо продолжают работать, либо уходят в тень или вообще мир иной. А новое поколение, путешествующее, много наблюдающее и вообще развивающееся в других обстоятельствах, имеет свое представление о том, как должен строиться рынок. На него-то и уповаем.
И все-таки мне хотелось бы поговорить не об этом. А о том, что антикварный рынок в России сегодня находится в непростой конкуренции – с рынком современного искусства, конечно, – и пока это соревнование, очевидно, проигрывает. Достаточно заглянуть на открытие салона и вернисажа арт-Москвы или Биеннале современного искусства, чтобы понять, где сегодня действительно ажиотаж. Происходит это по многим причинам. Одна из них заключается в том, что современное искусство все-таки гораздо легче по восприятию, чем старое. В большинстве своем оно является либо сугубо декоративным и не требует интеллектуальных и эмоциональных вложений, либо представляет из себя некую любопытную затею, которая если и подключает дополнительное знание, то его всегда может донести добрый куратор или галерист. А вот объяснить, почему антикварный канделябр с таким завиточком гораздо ценнее (и дороже!) канделябра с другим завиточком (уж простите, что так утрирую), – дело гораздо более сложное. Восприятие старого искусства требует определенного культурного уровня и – что важно – опыта насмотренности: надо читать книжки, посещать музеи и вообще работать над собой. К этому готовы не все.
Кстати, про дороже. Это еще один фактор. Позволить себе впечатляющий гостей и друзей современный «шедевр» может гораздо большее количество людей. Потому что вы одни и те же деньги заплатите за какую-нибудь бодрую инсталляцию и не лучшего уровня живопись художника не первого ряда. И дело не в ушлых антикварах, а в том, что вот так устроен рынок – и, кстати сказать, вполне справедливо.
Но мода на современное искусство формируется не только через эту финансовую и интеллектуальную доступность. Важным фактором сегодня, как, впрочем, и всегда, является пропаганда. И вот в этом месте у меня, например, есть много вопросов как к организаторам антикварного салона, так и в галеристам, а вернее, их объединению – Конфедерации антикваров и арт-дилеров, которое по идее должно взять на себя эту функцию. Простой пример: лично я, как обычный горожанин, не видела в Москве ни одной рекламы антикварного салона. Лично я, как журналист, не получала за последнее время никакой официальной информации о позитивной деятельности антикваров (инсайдерская не в счет). Все, что знает большинство неспециализированных журналистов, а через них народные массы, – это подделки и воровство, преступность и обман, теневые махинации и т.д. и т.д. И не надо обвинять журналистов в заговоре или предвзятости – это смешно. Просто мало кто знает и задумывается над тем, что антиквары, например, регулярно возвращают или передают в музеи художественные и культурные ценности. Что выкупают и привозят русские вещи из-за границы, тем самым пополняя наш российский фонд материальной культуры. Что своей деятельностью они открывают и вводят в научный оборот новые имена художников. Выпуская, между прочим, немало каталогов и другой литературы по искусству. Что очень часто просто спасают от физического уничтожения и разрушения произведения живописи, а особенно предметы мебели и декоративно-прикладного искусство – находят их, реставрируют, атрибутируют и опять-таки выводят в свет.
Только кто говорит обо всем этом? И почему молчите вы, господа антиквары? Кто из нас в конце концов более всего заинтересован в позитивном облике представителя вашей профессии и имидже антикварного рынка в целом? Лично я очень люблю старое искусство и антикварный мир. Но если так дело пойдет и дальше, то и я перестану ходить на антикварные салоны и предпочту веселую и шумную арт-Москву. Потому что писать из раза в раз одно и то же мне и самой неинтересно.
