Юлия Виноградова На этой неделе все внимание коллекционерско-дилерской Москвы сосредоточено в здании выставочного зала «Манеж», где проходит пятый, то есть первый юбилейный, Международный салон изящных искусств (The Moscow World Fine Art Fair) – событие, уже ставшее привычным, но по-прежнему интригующее. Салон открылся, как всегда, шумно. Сначала для прессы, которая смогла составить впечатление самой первой. Несколько позже состоялся предварительный VIP-показ, вход на который стоил 300 евро. А вечером того же дня – гала-ужин для избранных (готовых заплатить 8 тыс. евро за вход оказалось около 500 человек). Официальное открытие следующего дня тоже было для приглашенных, но менее избранных, мгновенно заполнивших коридоры и стенды и очень быстро уничтоживших запасы шампанского и коньяка. Так что сразу стало понятно – в этот вечер смотреть на картины просто не имеет смысла, зато можно смотреть на разнообразие лиц, знакомых и незнакомых, коих в этот вечер собралось в Манеже около 10 тыс.
Впрочем, на произведения, представленные на стендах, посмотреть все-таки стоит, хотя бы для того, чтобы понять, куда движется потребительский интерес в области искусства и что галеристы считают выгодным предлагать российскому покупателю. В этот раз организаторы собрали 82 галереи из 10 стран мира, включая большой раздел ювелирного искусства, который располагается на нижнем этаже и составляет практически отдельную ярмарку со своим собственным дизайном, собственными лидерами и собственными клиентами.
К хорошему, конечно, привыкаешь быстро, и по прошествии пяти лет кажется, что и старые мастера, и импрессионисты на майском салоне – нечто обязательное и совсем неудивительное. И все же нынешний салон, к сожалению, явно проигрывает предыдущим, по крайней мере антикварная его часть. Нет больше того ощущения роскоши нежданных шедевров и праздника красоты. То ли мы избаловались, то ли европейские галереи не считают московский салон выгодным и интересным. И отказываются от участия, «прощупав почву», как это случилось, например, со знаменитой международной галереей Marlborough, принявшей участие в салоне в 2005 году, но не заинтересовавшейся российским рынком.
Одна из потерь салона этого года – Galerie De Jonckheere, несколько лет подряд привозившая живопись старых фламандских и голландских мастеров. Как сказал «НГ» директор брюссельского отделения галереи Аксель ван дер Стаппен, московская ярмарка – это «фантастическое событие, но галерея приняла решение не участвовать в этот раз по стратегическим причинам». Для De Jonckheere исключительно удачной стала последняя ярмарка в Маастрихте – продали около 30 очень важных работ. Теперь De Jonckheere собирает силы для сентябрьской Биеннале антикваров в Париже, сосредоточившись таким образом только на самых крупных ярмарках (московская в них пока не попала).
Не приехала в Москву и французская Galerie Cazeau-Beraudiere, традиционно привозившая Парижскую школу и являющаяся лучшим специалистом по Хаиму Сутину в Европе наравне с американским экспертом Морисом Тучманом. Не видно жизнерадостных бельгийцев Berko, стенд которых обычно выделялся позитивными цветами и качественной академической живописью. Не хватает книжных раритетов лондонской галереи Bernard Shapero. Не участвует и давно знакомая Boccara, чьи гобелены и ковры стали неотъемлемой частью как ярмарки в Манеже, так и Российского антикварного салона.
Многие зарубежные участники жалуются на таможенные сложности, с которыми сталкиваются галереи при ввозе и вывозе работ. Россия до сих пор одна из тех стран, в которой таможенные и налоговые правила не способствуют развитию художественного рынка. И на главной московской ярмарке искусства по-прежнему купить привозные вещи фактически нельзя – придется платить значительный таможенный сбор. Можно только присмотреться и зарезервировать.
В целом на салоне наблюдается заметное увеличение количества русского искусства по сравнению с прошлыми годами. Как сказал кто-то из первых посетителей салона, «все-таки мы их съедим», имея в виду, что русское искусство на салоне постепенно вытесняет европейское.
Так, например, на стенде постоянного участника салона – галереи Maison d’Art из Монако – помимо старых мастеров, которыми галерея профессионально занимается много лет, висят работы соцреалиста Николая Сысоева. «Это так, для забавы», – с улыбкой прокомментировала «НГ» директор галереи Мариетта Винчи-Корсини. И намного более серьезно рассказала про замечательную «Скорбящую Богоматерь» Бартоломео Эстебана Мурильо за 1,6 млн. евро, фривольного амурчика кисти Жана Оноре Фрагонара из известной серии, написанной для мадам дю Барри (его зарезервировали еще до официального открытия), и портрет неизвестной дамы Пьетро Ротари, итальянского художника, много лет проработавшего в Петербурге и прославившегося своими «женскими головками» (350 тыс. евро). Кстати, Maison d’Art – одна из немногих европейских галерей, не пропустивших ни одного салона в Москве. Как рассказала Мариетта Винчи-Корсини, каждый салон приносит удачные продажи и новых клиентов. Хотя работать с русскими клиентами очень непросто – слишком сильно они отличаются от европейских, более деловых и сдержанных, требуют особого внимания и личных отношений.
Похожая ситуация и на стенде впервые участвующей в салоне галереи Lindsay Romero Paintings, объединившей двух независимых арт-дилеров. Иван Линдсей представляет старых мастеров – он привез роскошный «Портрет сестер Чик» кисти Антониса ван Дейка (4,5 млн. долл.) и работу Гвидо Рени, изображающую епископа, обычно обозначаемого как Святой Зиновий. Эта работа, написанная для церкви Санта-Кроче во Флоренции, позже принадлежала Российской академии художеств, но была продана после 1917 года и неизвестным образом оказалась в одном из монастырей Ирландии. Теперь работа вернулась в Россию со стоимостью 600 тыс. долл. Кончита Ромера, занимающаяся испанским искусством, со своей стороны, обогатила стенд несколькими произведениями Пикассо, в том числе полотном «Обнаженная и флейтист» 1967 года (19 млн. долл.) и гуашью «Арлекин и молодой акробат», относящимся к высоко ценимому голубому периоду творчества художника (8 млн. долл.). Не очень понятно, зачем их разбавили крошечными рисунками Бенуа, пейзажем Журовского и другими русскими работами. Видимо, для подстраховки.
На стенде женевской Artvera’s Gallery – перемешаны Коровин с Сислеем и Синьяком, Кончаловский с Ренуаром, а маленький Айвазовский подчеркнуто спрятан в витрине, видимо, в качестве жемчужины. Даже у галереи Steinitz помимо роскошной европейской мебели – редкий салонный столик с фарфоровой столешницей из одного из петербургских дворцов (185 тыс. евро).
На объединенном стенде галерей Le Minotaure и Vallois – русская эмиграция начала XX века: огромное полотно Сержа Полякова (750 тыс. евро), несколько абстрактных и фигуративных работ Андре Ланского, в том числе графическая серия «Книга бытия» из 45 оригинальных гуашей, участвовавшая в выставке в ГМИИ два года назад (360 тыс. евро), полотно Василия Кандинского (2,7 млн. долл.), скульптура Осипа Цадкина и Ханы Орловой. Все это дополнено работами шестидесятников Целкова и Янкилевского.
Впрочем, не все поддались этому «русскому» давлению. У галереи Schmit по-прежнему прекрасные полотна импрессионистов и постимпрессионистов – пейзаж Сезанна за 28 млн. евро, работа Николя де Сталя 1955 года за 2 млн. евро, букет Оделона Редона за 800 тыс. евро. Правда, и у нее есть Марк Шагал за 1,3 млн. евро. Michel-Guy Chadelaud привез роскошную французскую мебель и четыре бюста римских императоров из уральского порфира и сицилийской яшмы. Декоративно-прикладного искусства в этот раз на салоне вообще немного, поэтому особенно интересна коллекция мейсенского фарфора XVIII века, которую привезла немецкая галерея Dr. Dagmar Holz. В коллекции – и очень редкая крошечная чашечка первых годов существования мануфактуры для настоящих ценителей (24 тыс. евро), и скульптура Аполлона, популярная среди покупателей всех направлений (48 тыс. евро).
Если европейские галереи, несмотря на ряд хороших стендов и вещей, в целом выступают значительно слабее, чем в прошлые годы, то российские – как раз наоборот. Огромный стенд занимает в этот раз галерея Натальи Курниковой, представившая прекрасную подборку работ начала XX века: редкий на рынке ранний «Портрет девочки» Николая Фешина, замечательная «Обнаженная» Александра Архипенко, созданная в сложной смешанной технике, прекрасная работа Мориса Дени, которого очень редко можно видеть в российских галереях. Но центр экспозиции – масштабное полотно Аристарха Лентулова «Три обнаженные фигуры» 1910 года, участвовавшее в одной из выставок «Бубнового валета». С эстетской экспозицией выступила и галерея «Проун», показавшая авангардную графику – Лентулова, Суетина, Зданевича, – и даже была награждена премией салона «Жар-птица». В этом ряду не хватает галереи «Элизиум», несколько лет подряд показывавшей на салоне очень сильные экспозиции.
Классическую русскую живопись предлагают приобрести «Александр-Арт» и «Петербургский антиквар», выступающий на салоне под именем Suslov Fine Art. Самый странный стенд, пожалуй, у галереи «Богема» – напоминает Российский антикварный салон с его навязчивой болезнью шпалерной развески и принципа «всего побольше и побогаче». А вот галерея «Старые мастера», специализация которой полностью отвечает названию галереи, показывает соврешенно неожиданную экспозицию, выставив две коллекции работ Леонида Пурыгина и Сергея Параджанова. Похоже, что современное искусство, стремительно ворвавшееся на московский салон год назад, теперь проникает и в антикварные галереи.
Кстати, если в прошлом году современное искусство занимало чуть ли не половину стендов и казалось чужеродно кричащим, то в этот раз оно составляет аккуратную зону с лаконичными и очень стильными экспозициями. Галерея «Айдан» представляет проект Рауфа Мамедова «Ужин в Эммаусе», а «Риджина» – проект «Герои нашего времени» Хосе Мария Кано (все эти работы уже можно было видеть на московских выставках). Московско-лондонская Ravenscourt Galleries, впервые участвующая в салоне, привезла абстрактные, почти медитативные работы современного китайского художника Шен Фена, разработавшего авторскую технику нанесения масляной краски на рисовую бумагу и холст. Французская Benamou целиком посвятила экспозицию творчеству российского художника Константина Худякова, а Rudolf Budia Gallery из Зальцбурга показывает работы Энди Уорхола разных лет. У галереи Bartha – экспозиция из масштабных декоративных полотен Лаврентия Бруни, в центре которой почти двухметровый «Мыслитель» Огюста Родена, правда, тоже современный, отливки 1998 года.
В этом году впервые на салон допустили и главных конкурентов арт-дилеров – аукционные дома, что не приветствуется на других европейских и международных ярмарках. Но, как считают организаторы, взаимодействие между обоими секторами рынка настолько возрасло, что границы между ними заметно стираются. Так что опасаться конкуренции нечего, а скорее стоит использовать шанс установить новые контакты. Венский аукционный дом Dorotheum представил информационный стенд с уважаемым экспертом по живописи старых мастеров и каталогами ближайших торгов, а шведский Bukowskis помимо информации предлагает возможность поучаствовать в аукционах в Стокгольме через интернет.
Об общей стоимости выставленных произведений искусства организаторы говорят неохотно – конфиденциальность, коммерческая тайна. Лишь в пресс-релизе к салону аккуратно написали, что общая страховая оценка произведений, представленных на ярмарке, измеряется миллиардами долларов. Галеристы цены называют, правда, тоже не на все, а зря – рыночная стоимость на сегодняшней момент чуть ли главное мерило художественной ценности искусства. И у Московского Международного салона изящных искусств по-прежнему есть шанс стать главной российской арт-ярмаркой. Если русское искусство не вытеснет все остальное.
