Юлия Виноградова
Задумчивые пейзажи Валентина Сидорова.
Фото из каталога выставки
Жанр бытовой живописи (или просто жанр) появился в русском искусстве еще в XVIII веке, но особым почетом тогда не пользовался – академическая система отдавала предпочтение исторической живописи, а также пейзажу и портрету. Его рождение как особой художественной концепции принято связывать с творчеством Алексея Венецианова, а затем – Павла Федотова. Потом грянуло пореформенное время с его политическими кружками, общественными идеалами и, разумеется, передвижниками, ворвавшимися в русское искусство (или, вернее, вырвавшимися – из академических рамок) и заполнившими жанром в той или иной форме чуть ли не все художественное пространство. В бурном море модерна жанр притаился в спокойном и традиционном творчестве мастеров «Союза русских художников», а потом нашел свое всепоглощающее не менее идейное, чем у передвижников, начало в искусстве советской России.
Впрочем, цель выставки, организованной «Галереей русского искусства» в Центральном доме художника, не столько показать, как жанр жил, сколько попытаться доказать, что жанр жив и по сей день, и никакие актуальные антиживописные тенденции убить его не способны. Название выставки, правда, несколько громогласно – «Великая связь времен» (что, впрочем, характерно для галереи, отличающейся нарочитым национальным восторгом вроде неизменной подписи на каталогах – «С любовью к родной земле»). Связь эта не такая уж великая, учитывая, в каком состоянии находится сейчас реалистическая живопись в целом, вытесненная современным визуальным искусством, давно потерявшим свою живописную основу (впрочем, и не всегда сохранившим художественную). Тем более жанровая живопись, сама по себе самая сложная для восприятия, уступает в популярности и востребованному во все времена портрету и приятному в практически любом интерьере пейзажу.
В качестве того самого «временного связующего» выступают работы живых классиков – Валентина Сидорова и братьев Ткачевых, а также Аркадия Пластова, охарактеризованного в выставочном каталоге вместо привычной биографии лаконично и немного трогательно «великий русский художник». Принципиальный традиционалист Пластов, не поддавшийся в свое время никаким авангардным идеям, а обращаясь скорее в сторону «Союза русских художников», в советское время стал одним из столпов официального искусства. Пластовкие вещи 1940–1960-х, представленные на выставке, вполне характерны. Его любимая и родная Прислониха в нескольких ярких образах: дорога, уходящая за горизонт, грязная мартовская деревенская улица, розовые гуси, озаренные лучами заходящего солнца, бабушка в пестром платке, портреты широкоскулых бородачей-соседей. Аркадий Пластов вообще мастер жанровой живописи, но на выставке почему-то представлены в основном его пейзажи и портреты.
А вот Валентина Сидорова жанристом в строгом смысле называть сложно. Его стихия – пейзаж, хотя пейзаж «очеловеченный», близкий, непременно связанный с простой повседневной жизнью. В его композициях как будто все застыло, притаилось, осторожно и внимательно вслушиваясь в тишину и покой, разливающийся в пространстве картины. Бесконечность полей и небосвода, нерушимость крепких среднерусских изб, гармоничное и почти незаметное включение в этот мир человека. Простые по композиции его полотна являются скорее философским размышлением, чем бытописанием.
Братья Ткачевы – уникальный полувековой творческий союз – большей частью представили работы последних лет. Их живописные полотна изображают деревенскую жизнь, как правило, светло и жизнеутверждающе. Чего стоят хотя бы трогательные девчушки на мостике в развивающихся коротких сарафанах, обнаживших их худющие хрупкие ножки.
А дальше на выставке следует целая череда современной жанровой живописи. Современной по времени создания, старой по следуемой традиции и очень показательной по набору тем. За исключением редких, действительно бытовых сюжетов, преобладает церковная тематика и переживание исторического прошлого – белогвардейского, военного, литературно-эпического. Есть в этом выборе сюжетов какой-то пафос времени, обращение не к повседневному бытию, а к острым внутренним переживаниям историко-социального характера. Будет ли жить этот жанр, станет ли он востребованным? На примере этого направления в живописи выставка поднимает важные вопросы о судьбах реалистического искусства вообще, о его месте и необходимости в современной культуре. Ответы пока неоднозначны.
