Михаил Сидлин
Советская тюрьма стала главной школой нонконформизма.
Леонид Ламм. Бутырка. Акварель из собрания Нортона и Нэнси Додж.
Фото предоставлены Художественным музеем Циммерли
Меньшинство среди меньшинства
Американский университет - это племя, поделенное на кланы. Корпоративная традиция поддерживается и пестуется на всех уровнях иерархии. У каждого университета есть свой конструирующий миф. "Меньшинство посреди меньшинства" - вот миф Ратгерса.
Голландская Реформатская Церковь никогда не была господствующей церковной общиной Америки. А в 1766 году миноритарная фракция внутри этой церкви основала небольшой колледж (восьмой по счету в американских колониях). Таким было первое зерно будущего Университета Ратгерс. В эпоху политической корректности положение "меньшинства посреди меньшинства" служит сильным политическим аргументом. И местные интеллектуалы уверенно продолжают традицию. Так, университетские издания по разделу, к примеру, "гэй стадис" вывели Ратгерс на центральное место в области академических исследований проблематики сексуальных меньшинств. Конечно, именно такой университет - идеальное место для коллекции советских нонконформистов. Ведь нонконформисты всегда были именно "меньшинством среди меньшинства". Маленькими оппозиционными группами посреди рыхлой советской интеллигенции.
Преподаватели и исследователи искусства в Ратгерсе тоже издавна идут своей собственной дорогой. В шестидесятые, когда выученики ведущих арт-школ Америки еще были увлечены абстракционизмом и теориями Клемента Гринберга, художники в Ратгерсе уже изучали дзен, штудировали Маркса и учились перформансу у Алэна Капроу (который, как известно, придумал слово "хеппенинг"). На сегодняшний день Ратгерс - одно из основных мест в Америке, где изучают современное русское искусство. И происходит это во многом благодаря коллекции Доджей. Ритм жизни русского отдела Циммерли-музея - не меньше четырех выставок в год (с обязательной публикацией брошюр) и один раз в два года - большая выставка с объемистым каталогом. Книга "От ГУЛАГа до гласности", подготовленная на основе коллекции, стала справочником по русскому искусству второй половины века.
Музей изящных искусств (а ныне - ГМИИ им. А.С. Пушкина) был основан как вспомогательный учебный музей при Московском университете. Увы, университетский художественный музей - явление, которого фактически не существует в современной России. Блестящее собрание Леонида Талочкина, хранящееся в РГГУ, - исключение, которое подтверждает правило: этот музей существует за счет скудных госсредств в основном здании университета, совершенно не приспособленном для хранения и показа произведений. Главное отличие заокеанских музеев такого рода состоит в том, что в Штатах коллекционеры не просто дарят коллекции. Они также дают деньги на строительство и основывают фонды, которые помогают двигаться дальше. Университетский художественный музей в Америке - одна из основ музейной сети. Это никак не "музейное меньшинство". И по своей экспозиционной площади Циммерли-музей, пожалуй, побольше Музея современного искусства Церетели.
Москва, Питер и Нью-Брансвик
Нортона Доджа не любят в России. Причины этой нелюбви трудно объяснить, потому что его собрание - лучшее. Возможно, впрочем, что причина именно в этом. Возможно, что нашим искусствоведам стыдно признаться в том, что лучшая коллекция русского искусства второй половины XX века хранится не в Русском музее или Третьяковской галерее. Не в Москве или Петербурге, а в небольшом городке Нью-Брансвик.
Нортон Додж начал собирать свою коллекцию в пятидесятых. Молодой докторант писал тогда диссертацию о роли женщин в экономике Советского Союза. И попутно увлекся "запрещенным искусством". Увлечение постепенно переросло во вторую профессию. Он приезжал в Союз не раз, и каждый раз увозил с собой новые работы непризнанных художников. Затраты на их приобретение были тогда невелики. Стоимость коллекции сегодня трудно измерить. Возможно, именно в этом - еще одна причина того, что Доджа принято не любить. Он никогда не был мультимиллионером, как немец Петер Людвиг (посреди огромного собрания которого есть и русская часть). И, по общему мнению, никогда не переоценивал работ при их покупке.
Глядя из России, трудно представить себе масштаб этого собрания. По своему историческому и художественному значению оно неповторимо. Потому что другой такой коллекции сегодня собрать уже нельзя. Время ушло. Как считает доктор Алла Розенфельд (она руководит русским отделом Циммерли-музея), есть две черты, которые отличают это собрание. Во-первых, оно представляет лучшие работы важных художников середины шестидесятых - семидесятых годов. Во-вторых, это - всеобъемлющая коллекция, которая не отобрана на один вкус, а представляет разные направления. И сегодня выставки из собрания Доджей разъезжают по всему миру. Амстердам, Лиссабон, Будапешт, Таллин (не говоря уже о турах по Америке)... Увы, не по России.
Всего час езды от Нью-Йорка. Маленький университетский музей. Два этажа русского искусства. Один этаж - Питер. Другой - Москва. 30 лет в истории русского искусства, которые теперь можно изучить только здесь.
Нью-Брансвик-Москва
