Мария Давыдова
Белка, белка – ура-ура! Фото Евгения Никитина
Белкааа!
Как отличить городского жителя от негородского?
Точно не по внешнему виду: негородской иной раз – и даже чаще всего – бывает одет и надушен куда изысканней городского.
И не по уровню образования – это уж совсем точно и непреложно, что не по уровню.
Как же тогда? Не знаете?
А я вам сейчас расскажу.
Представьте раннее предрабочее и предшкольное утро.
В окне разыгрывается спектакль под древним названием «Марток – надевай сто порток».
Ветер воет, деревья гнутся, вьюга заметает стежки-дорожки.
Вдруг мать семейства, доселе мирно попивавшая свой чай, подскакивает как ужаленная и вопит что есть мочи:
– Белкааа! Белка! Белка! БЕЛКААА!
Немедленно вбегает полуодетое дитя, путаясь в штанах, рубахах и пиджаках, бросается к окну, выкрикивая на ходу:
– Гдеее?! Где? Где она? ГДЕЕЕ?!
– Вон, по лиственнице вверх побежала.
– Не вижу!
– Вон, перепрыгнула на тополь, вон-вон, гляди, вон она!
– Не вижу!
– Вон, на липу перескочила!
– Не вижу (горестно; путаясь в одежде)! Не вижу!
– Ну, как же (возбужденно приплясывая)! Вон же! Вооон же!
– Эх, почему же мне так не везет в жизни?!
Серенький, еле видный в сумерках наступающего дня зверек наконец скрывается.
Мать семейства с лицом просветленным и радостным возвращается к остывшему чаю.
Усатое дитя с видом горести и разочарования наводит порядок в одежде, не переставая вглядываться в «марток».
Вдруг дикий рев:
– Вижу! Вижу! Вон она! Вон, побежала!
Очки со лба падают в чай:
– Гдеее?!
Второй акт марлезонского балета ничем не уступает первому.
Между тем где-то там раздается звонок.
И это не простой звонок, а звонок на урок. И он где-то там раздается.
Но, ах, до звонков ли нам теперь, когда за окном скачет белка!
Заметьте себе: не корова летит, не слона ведут – всего лишь серенький, еле видный зверек – белка.
Вот мы и добрались наконец до коренного отличия городского жителя от негородского – последний никогда не впадает в безумие при виде белки.
Тогда как городской – почти всегда.
И не спрашивайте, откуда я это знаю, все равно не признаюсь ни за что!
Жуковский наизусть
Задали Жуковского наизусть. Не мне, конечно. Учитель опытный, велел, чтобы было не менее 15 строк. Я сразу вспомнила, все же двое детей как-никак:
Там котик усатый
По садику бродит,
А козлик рогатый
За котиком ходит;
И лапочкой котик
Помадит свой ротик;
А козлик седою
Трясет бородою.
Отличное стихотворение! Какой изобразительный ряд! Я еще и критику почитала: «Начало произведения несколько схоже с пушкинскими строками из «Руслана и Людмилы». Пушкин писал: «Там чудеса…там леший бродит», на что Жуковский через десятилетия отвечал: «Там котик усатый…» Но! Получается менее 15 строк. Тогда я еще вспомнила:
Птичка летает,
Птичка играет,
Птичка поет;
Птичка летала,
Птичка играла,
Птички уж нет...
Чем не постмодернизм?!
Если по совокупности и с выражением читать, то и хватит.
Потом я напряглась и исполнила романс «Светлана» на музыку Варламова. Почему-то он успеха не имел. И зря совершенно, если исполнить такой романс на уроке литературы, успех гарантирован.
Потом я еще напряглась и вспомнила «Жаворонка» – я его, в детском саду когда работала, с детьми наизусть учила. Там, правда, тоже меньше 15 строк. Но если по совокупности с птичкой, котиком и козликом, то больше.
А вот «Кто мчится, кто скачет под хладною мглой...» совершенно не помню, кроме двух первых и двух последних строк. В детстве меня страшно возмущало это произведение: ему же говорили! Говорили и говорили! А он все скакал и скакал! Вот и доскакался. И только с возрастом я прочувствовала глубокий реализм баллады: именно так по большей части все и происходит – зачем кого-то слушать, если можно скакать?!
Как перестать проверять результаты ОГЭ и начать жить
1.
Пилила сына: надо не стихи писать, а математику к ОГЭ решать. Пилю-зудю, а сама удивляюсь: неужели это я говорю?! Сама, своим собственным ртом? Что ОГЭ решать лучше, чем стихи писать? Да не может такого быть!
2.
Объявили в школе подготовку к ОГЭ.
Подготовка по истории будет проходить по четвергам девятым уроком. В кабинете, предположим, номер 55.
Подготовка по литературе будет проходить... ну, догадайтесь, когда! Не можете догадаться?
Тогда я вам расскажу: по четвергам, девятым уроком, в кабинете, предположим, 56.
Спрашиваю сына, умеет ли он создавать дубли. Как это зачем? Дубль пойдет себе потихонечку, например, на литературу, а ты – на историю.
Что? Ты тоже хочешь на литературу? Тогда дубль пойдет, предположим, на историю.
Ты и на историю хочешь?
А не многовато ли ты хочешь, голубчик мой?
Все равно не умеешь создавать дубли? Почему не умеешь? Надо было уметь!
Я? А при чем здесь я? Нет, вообще-то я тоже не умею создавать дубли. Странно, Стругацких в детстве читала, а дубли – нет, не умею. Видимо, не мое это.
А занятия-то уже завтра. Оба. В соседних кабинетах, в одно и то же время. Хитроумная мать придумала отличный ход: как начнутся занятия, нужно взять две тетради, две ручки и один стул. Открыть две двери в двух кабинетах, посередине стул поставить и писать одновременно два конспекта.
Как писать? Двумя руками писать: зря мы, что ли, к нейропсихологу ходили в 4четырегода?! Нейропсихолог сказал: «Ваш мальчик не левша. Вернее, левша, но не всамделишный. А на самом деле он – амбидекстр, вот кто он». А раз ты амбидекстр, то и пиши двумя руками два разных конспекта.
Конечно, было бы удобнее, если бы не только амбидекстр, но еще и дракон: тогда две головы запоминали бы каждая свой предмет, а третья бы подслушивала и их контролировала. С другой стороны, дракона могли бы и не допустить к ОГЭ. Так что, может, и к лучшему, что не дракон. Зато амбидекстр.
3.
Кто про что, а я снова про ОГЭ. Материнское сердце сжимается в преддверии математики. И вообще. Сын за завтраком задумчиво:
– А черновики они потом сжигают...
За долю секунды успела увидеть: ночь, костры, большие бубны, по которым одетые в шкуры проверяющие лупят волосатыми палками шаманскую пляску – ритуальное сожжение секретных черновиков к ОГЭ.
– Ты шутишь?
– Нисколько не шучу.
– А к чему это ты вспомнил – про сожжение черновиков?
– Просто на ОГЭ по русскому хотел в черновике нарисовать кота. Потом не стал: сожгут, думаю, моего кота. И не стал.
Жалко же. Кота.
4.
Вчера решала задачу про площадь зонтика из сборника ОГЭ. Не решила, потому что устала очень. А сегодня дождь полил. Иду под зонтом, спицы считаю, вычисляю, значит, площадь зонта. А кто площадь вычисляет, сразу в лужу попадает, потому что не смотрит под ноги.
Вредное это дело – решать ОГЭ, вот что я вам скажу!
5.
Пришел последний результат последнего ОГЭ. Тут же канула в Лету никогда не написанная книга «Как перестать проверять результаты ОГЭ и начать жить». Тут же я вспомнила, что прозевала день рождения подруги, про который до сих пор никогда не забывала. А почему вспомнила – потому что сообразила, что на дворе стоит июнь. А до сих пор на дворе стоял ОГЭ.
Пойти, что ли... (на этом месте должно быть какое-то разгульное желание) шляпу купить; выпить рому (в новой шляпе); другое. Выбрала «другое». Хотя и шляпа до сих пор кажется мне неплохим вариантом.
Сын ходил в школу подписывать аттестат, оттуда пишет: все оценки перепутаны и вообще чужие. Оказалось, это оценки девочки с той же фамилией – кто-то посторонний выписывал. Вот об этот порог и разбиваются все эти баллы, писания под камерами только черными гелевыми ручками и только в определенном порядке, в определенных клеточках, без пробела, только так и никак иначе и так далее.
А потом приходит человек, который к концу года очень устал, и все путает.
Нарисовать или съесть?
Ребенок взял яблоко и грызет.
Я:
– Ты знаешь, что ты сейчас наделал?!
– Съел яблоко.
– Нет, ты не просто съел яблоко.
– А что еще?
– Ты мой натюрморт съел! Они так красиво лежали горкой. Теперь совсем не тот вид.
– Ну, я же не знал, что это натюрморт, прости, пожалуйста! Может, его другим боком назад положить, еще не погрызенным?
– Ну уж нет (гордо)! Я мандарином замаскирую. Тем более он все равно усох (маскирую дырку мандарином).
Проходит два дня.
– Мам, можно я яблоко возьму? Или это натюрморт?
– Возьми, сынок, конечно. Тем более неизвестно, натюрморт ли это.
– Я лучше еще подожду. Съем банан.
Проходит еще два дня.
– Сынок, а что же ты яблоки не ешь, они так испортятся.
– Что-то не хочется, завтра съем...
Завтра нарисую. Или уже съесть?
