Евгений Лесин
На фото один из домов на улице Зацепа. Фото wikipedia.org
* * *
В России все абсурдно
и печально,
Какое там ковидное плато.
Любое горе индивидуально,
И не поможет никому никто.
Не знаю, не хочу, не понимаю,
Не верю и пощады не прошу.
И все-таки зачем-то
сочиняю,
И почему-то все-таки пишу.
Какая вечность, кто тут
видел бога?
Повсюду только мутная вода.
Казенный дом и дальняя дорога,
И люди умирают навсегда.
Не надо утолять мои печали,
Я о своем, и я здесь не в гостях.
По радио бы только не сказали,
И мама б не узнала в новостях.
* * *
Воют шакалы довольно
дружно.
Будущего нет, вечности тоже.
Верующему отпеванье
не нужно.
Неверующему не поможет.
А может, наоборот, любому
Ритуалы не помешают.
Черти захватили тихий омут.
Разума лишают.
А его и не было. Все закрыто.
На губах легкая усмешка.
Новые бордюры, старое
корыто,
Бешеная спешка.
* * *
Мы не поедем на хоккей.
И не пойдем в Поход ледовый.
И Тушинские водопады
Нас не увидят.
На Трубе
Ты просто зверь
Когда-то был.
И на Зацепу,
Мы на Зацепу не пойдем.
И в рюмочную на Стремянном.
И в «Южную».
И в рюмочную «Хрен».
Мы никуда с тобою не пойдем.
А ведь ходили, ездили, бывали.
Когда ты не бухал,
Когда последствия инфаркта
Мешали жить,
Мы просто шли
По улице Зацепа.
И по Дубининской.
И по Стремянному.
Мы шли
По улице Щипок.
От дома ты боялся уходить.
И пересечь Садовое кольцо
Не рвался.
Ничего
Не выпьем
Теперь уже нигде и никогда.
* * *
Мой товарищ, мой добрый
приятель,
Мы бухали почти каждый
день…
Умер он у себя на кровати.
Просто жить стало, видимо,
лень.
Просто сердце ему отказало,
Просто сердце сказало: молчи.
…А с утра на работу устало
Дорогие пошли москвичи.
Тяжело им, наверно, в ОМОНе
Разгонять одиночный пикет.
Мне же не с кем бухать
на балконе,
Хоть обратно неси табурет
Снова в комнату.
Не повернуться.
Страшно даже прилечь
и уснуть.
А сумею ли завтра проснуться?
Надо, надо, давай как-нибудь.
Подымайся, иди, как некстати
Врал поэт, ну а я не совру.
Мой товарищ, мой добрый
приятель,
Ты не умер. И я не умру.
* * *
Как странно без тебя
в Замоскворечье.
Наверно, 200 лет тому назад
Все было так же, только
крепостные
За барина не шли голосовать.
И в рюмочных сидели оголтело
Не мы с тобой, а, впрочем,
и сейчас
Не мы с тобой, а всякая шпана.
Как странно без тебя
в Замоскворечье.
Вот улица, вот маску носит
мент,
Скучает на балконе
табуретка:
Когда мы пили, ты на ней
сидел,
Браня литературную элиту,
И околокультурную тусовку,
И прочую шальную сволоту.
И пепельница – вот она, стоит.
Поскольку ты курил
без перерыва.
Как странно без тебя
в Замоскворечье.
Кому теперь готовить мне
наливку?
Перцовую, вишневую, кому?
А тут еще шакалы оживились,
Поклонники таланта
набежали.
Засуетились бодро мародеры,
И прочая шальная сволота.
Хотя, конечно, ладно и пускай.
Наоборот, скорее слишком
тихо.
Наоборот: как ждали,
чтоб забыть,
Чтоб выкинуть из памяти
навечно.
Ведь надо каждый день дрова
кидать
Веселые, забавные, смешные.
Тогда до вас, быть может,
снизойдет
Паскудный социум. Блевотная
элита.
И прочая шальная сволота.
Как странно без тебя
в Замоскворечье.
* * *
Нету счастья в подгоревшем
каравае.
Нету радости и в приторном
ситро.
Не проедешь ты бесплатно
на трамвае,
Не проедешь ты бесплатно
на метро.
Нет ни смысла, ни души
в духовной скрепе,
Нет надежды на какой-нибудь
успех.
Мы гуляли по Щипку
и по Зацепе.
Мы гуляли по Зацепе лучше
всех.
Никому из нас давно никто
не должен,
Только мы все время
что-нибудь должны.
Вот и ты уже до пенсии
не дожил.
А тем более – до будущей
весны.
Никогда не говорили мы о рае,
Хоть и верили в какое-то
добро.
Не проедешь ты бесплатно
на трамвае,
Не проедешь ты бесплатно
на метро.
комментарии(0)