Женскому полу одной сподручней

А не сходить ли нам в баню? Виталий Тихов. В русской бане. 1916. Частная коллекция

Мутное время. 

Под Зощенку

Не люблю я, граждане, баб, которые неверные.

Вот тожа была у меня некоторое время одна гражданочка. И довольно плотная. Даже при работе, что странно в наше мутное время. Я как тогда бывши уволенным по статье за прогулы и пьянство, так мне эта блондиночка очень даже пригодилась. К тому ж деньги она в дом все-таки приносила иногда. Хотя мы их конешна сразу все пропивали за два дня. Чем эта дамочка и занималась на стороне, а я об етим не интересовалса.

Только тут случилось одно происшествие. Вот живем мы с ней месяц, потом другой, и она вдруг говорит:

– А не сходить ли нам в баню? Мы давно уже не мывшись.

Дело хорошее. Кто спорит. Я согласный. Мне как раз и выпить сильно захотелось, а тама рядом шалман хороший «Баргузин».

Пошли мы с ей,  значится, в баню. Решили в общее отделение не идти, так как были слишком уж грязные. Зачем народ пугать? Пошли в душевые кабинки. Моемся. Все путем. Только рядом в кабинке какая-то пара снашается уж больно громко. И голоса такие высокие. Прям на нервы действуют. Я говорю своей:

– Давай заканчивай. Обдавайся и пойдем отседа. Сил нет терпеть такой разврат.

Пошли, конечно, в этот шалман «Баргузин». Тама народа приперлось. И все портвейн «Три топора» пьют. Решили и мы по этой отраве пройтись. Не дорого все-таки в наше мутное время – всего двадцать девять рублей, а недавно еще было двадцать шесть. Дорожает все, граждане.

Выпили мы по три стакана, моя говорит:

– Пойду покурить стрельну, а ты потома подходи.

Это мы с ей так делаем. Женскому полу одной сподручней у мужиков куриво просить. Подождал я трохи и вышел вон. Глядь. Нет моей нигде. Ни видать. Нету, и все тут. Нечего делать, побрел домой расстроенный.

Только к вечеру приковыляла баба вся побитая, грязная, и аж морда синяя. Оказалось, что пошла за пачку сигарет с каким-то мужиком, который только что освободился. Он женщин давно не видел, поэтому держал мою у себя довольно долго. Выгнал я ее, конешна. Нет, граждане, не люблю я баб, которые неверные.

«Девятка»

Рассказать вам, пацаны, как я попал в «»Девятку? Слушайте и не перебивайте. А то я знаю, когда в «Бистро» начинаю говорить, мне всякие отморозки слова не дают сказать, вечно перебивают и гонят всякую бредовую пургу. Вот вам нормальный реально рассказ про то, как мне однажды крупно повезло.

Зашел я как-то в «Бистро». За стойкой Наташа голубоглазая. Сел на свое любимое коронное место за стойкой сбоку и потихоньку поправляюсь популярной в этом заведении водкой «Пять озер». Что это за озера, вы можете задать логичный вопрос. Да кто их знает. Не суть.

В «Бистро» тихо. Бывает. А потом как набегут завсегдатаи, тогда шум-гам. Друг друга не слушают, перебивают, гонят дуру и галимую пургу. И вот после третьей сотки входит чел с разбитым в кровь лицом. Наташа даже наливать ему не хотела. Говорит, что ей в таком виде неприятно клиента обслуживать. Но тот надавил на жалость. И валил все на тещу. Мол, она заставила его лезть на дерево, на которой еще оставалось три груши. Ага, значит, дело было уже по зиме. И он повелся, потому что теща обещала четвертинку. Ну, и рухнул мордой об лед. Наташа все же добрая в душе, это все знают и порой пользуются ее добротой. Берут в долг и не отдают подолгу. Она над челом сжалилась и налила ему сто пятьдесят, после чего мужик с разбитой мордой меня резко опознал как своего одноклассника, с которым он не раз дрался с рачевскими бандюганами.

Но это все, пацаны, предыстория. Побитый чел выпил свои сто пятьдесят и уплыл залечивать раны. А в «Бистро» по одному, парами и тройками набежала основная братия завсегдатаев.

Ладно, чтоб не томить вас, перейду к основной теме. Все мы к вечеру само собой накидались в хлам и уже пора была расходиться, когда в «Бистро» вошел относительно трезвый Цибулька. Он-то меня и спровоцировал. Говорит: поезжай к Бате на Тихвинку-3, там у него и выпьешь еще, и переночуешь. Дает мне Цибуля пару стольников и вызывает такси. Говорит, что Батя меня ждать будет на этой Тихвинке-3. Ну, я пьяный, конечно, повелся.

Сажусь в тачку и еду. Приезжаю в эту Тихвинку-3, когда уже стемнело конкретно. Смотрю, на остановке стоит чисто немецкий солдат – шинель, шапка, все такое не наше военное, только не когда наступали фрицы по виду, а когда отступали, потому что вид довольно помятый и мрачноватый. Да еще за окном ночь глухая. Батя, оказывается, я ж не знал, пацаны, живет теперь в маленьком домике, типа сарая. Не скажу чтоб там очень холодно было, обогреватель все ж неплохой фурычил, да и чай помогает согреваться. Выпили, конечно, и водки и стали смотреть телевизор, в котором зеленого цвета, правда, было уж что-то очень много. Но мультики смешные шли до того, что я в таулет захотел. А там все удобства, понятно, на улице. Как я опять на шоссе оказался, пацаны, не помню. Обратно к Бате дорогу не найду. Кругом темно и какие-то кусты. Фрицы еще мерещатся со шмайсерами. Видно, шугань началась.

Стал тачки тормозить. Ни одна не останавливается, и все норовят на тебя наехать. У, суки-мрази! Вдруг такси тормозит, когда я уже, пацаны, совсем отчаялся. Прыгнул в тепло, попросил у шефа закурить. Тот дал радушно. Я затянулся, пригрелся и тут же вспомнил, что денег-то у меня ноль. Но спокойствие, как всегда, присутствовало. Говорю водиле: слушай, командир, а денег у меня нету. Тот улыбается мне вполоборота и говорит: да какие деньги, я ж тебя отлично знаю, ты на Запольной живешь. Мы с тобой… И везет меня на Запольную прямо, останавливает возле закусочной «Девятка». Я благодарю, вхожу в заведению.

Там все хорошо. Все пьют, базарят. Тепло, уютно. Никто не ругается, не дерется. Пока. Барменша там, знаю, очень крикливая, но пока помалкивает. Я на свободное место рухнул за крайним столиком и думаю, как же мне хмельнуться, а мужик, который рядом со мной сидит, и говорит мне: слушай, ты мне что-то знаком. Ты ж с Запольной сам, так же? Мы с тобой в шахматы неоднократно играли. Я соглашаюсь, а что делать, если масть пошла. Чел говорит, что за такое выпить надо, потому что он меня уважает, так как я в шахматы неплохо даже очень якобы шарю. Вот и все, короче, пацаны. Так я попал в «Девятку», откуда не помню уже как вышел и где оказался. 

Смоленск