И все-таки выборы в США имеют значение для всего мира

Выбор между Дональдом Трампом и Камалой Харрис – это выбор между разными направлениями американской внешней и внутренней политики. Фото Reuters

Очень скоро миллионы американцев придут на избирательные участки, чтобы отдать свои голоса за одного из двух кандидатов в президенты. Кого они предпочтут, действующего вице-президента, представительницу Демократической партии Камалу Харрис или экс-президента, республиканца Дональда Трампа, по данным социологии определить невозможно. Рейтинги обоих политиков примерно равны. Между тем события нынешней избирательной кампании, одной из самых драматических и необычных в истории США, не оставляют сомнений, что выбор, который сделают американцы, может стать судьбоносным не только для их страны, но и без преувеличения для всего мира. От Соединенных Штатов ныне в международных делах слишком многое зависит. А Трамп и Харрис, как сейчас складывается впечатление, олицетворяют не только диаметрально противоположные векторы развития страны, но и разное видение того, какой должна быть американская внешняя политика.

Строго говоря, 5 ноября американцы изберут не только президента. Переизбираются конгрессмены: все 435 членов Палаты представителей и 34 из 100 сенаторов. Кроме того, пройдут местные выборы. В 11 штатах избираются губернаторы, много где определится состав законодательных собраний штатов и муниципалитетов. Пройдут выборы мэров, а в отдельных регионах состоятся и местные референдумы, в том числе по темам отнюдь не местного характера – от разрешения абортов до декриминализации употребления марихуаны. Все это важно для Америки. А для заграницы ключевое значение имеют ответы, как оказалось, на тесно взаимосвязанные вопросы – кто займет кресло главы Белого дома и каким окажется расклад сил в Конгрессе.

Журнал The Economist опубликовал прогноз, который в целом разделяют значительное число американских политологов. По нему, демократы и республиканцы поменяются местами. Сейчас первые контролируют Сенат, вторые – Палату представителей, а будет наоборот. Вместе с тем The Economist допускает (и даже считает очень вероятным), что по итогам выборов одной из партий достанется и пост президента, и с небольшим перевесом большинство в обеих палатах Конгресса. На этот сценарий работает высокая степень поляризации общества. Обычно американцы четко разделяют выборы главы государства и законодателей. Бывает, что избиратель голосует за кандидата в президенты от одной партии и за сенатора или члена Палаты представителей – от другой. В этот раз так, по-видимому, не будет. Американцы, стараниями медиа и самих кандидатов, настраиваются на то, что, голосуя за демократов, они голосуют за Харрис, а поддерживая республиканцев, поддерживают Трампа.

От своего выбора избиратели США ждут кардинальных перемен. Трамп олицетворяет курс на резкое ужесточение миграционной политики, перетряску чиновничьего корпуса, внедрение в жизнь самых различных программных положений консервативной части Республиканской партии – вплоть до отмены преподавания теории Дарвина в школах. Харрис, в свою очередь, несмотря на ее заверения в том, что она – политик нового поколения, ассоциируется с преемственностью курса двух демократических администраций, Джозефа Байдена и Барака Обамы, но с куда большим, чем прежде, вниманием к левой повестке, отстаиваемой так называемой прогрессистской (фактически социалистической) частью Демократической партии. Оба кандидата строят свою кампанию на демонизации оппонента. Демократы сравнивают Трампа ни больше, ни меньше с Гитлером. А сам Трамп пугает американцев перспективой прихода к власти «коммунистки Харрис». Одно уже это повышает вероятность того, что выборы, а главное, подведение их итогов, не пройдут гладко. Исчадию ада, каковым рисуют кандидаты друг друга, просто так Белый дом не отдают.

В октябре появились отчетливые признаки того, что Трамп победу соперницы не признает. По крайней мере в одном штате, Пенсильвании, республиканцы в судебном порядке поставили под сомнение честность досрочного голосования. А оно будет играть на этих выборах весьма важную роль. По данным Университета Флориды, на конец октября досрочно (по почте и лично) проголосовали свыше 50 млн американцев. Особенно много среди них лиц старше 65 лет, то есть той категории избирателей, за счет которой, как уверены многие трамписты, происходила фальсификация выборов 2020 года.

Досрочное голосование уже вызвало вопросы республиканцев.  Фото Reuters

Вряд ли сбудутся мечты недругов США: политическая система страны устоит. Она выдерживала и не такие испытания. И когда определится новый президент, ему, его команде и партии предстоит разбираться с внешнеполитическим «наследством» Байдена, на время каденции которого пришлись три острейших кризиса – война на Ближнем Востоке, противостояние с Китаем, и, наконец, самый важный для нас, российско-украинский.

Внешнеполитическая тематика традиционно играет в американских избирательных кампаниях второстепенную роль. По ней кандидат может позволить себе минимум конкретики и максимум расплывчатых обещаний, делающихся, чтобы угодить своему электорату, а не обозначить реальные контуры своего курса. В этом духе выдержаны заявления по российско-украинскому конфликту, которые делает Трамп и его кандидат в вице-президенты Джей Ди Вэнс. Вкратце, их слова сводятся к нескольким идеям. Конфликт РФ и Украины и роль в нем США – что-то вроде критикуемого Трампом и особенно Вэнсом американского участия в войнах в Ираке и Афганистане (то, что войска в эти страны ввел республиканский президент Джордж Буш-младший, политики-республиканцы не напоминают). Байден сначала не смог предотвратить кровопролитие, а потом ввязался в него, тратя деньги американских налогоплательщиков, но не имеет четкого понимания, какова, собственно, конечная цель этих трат. Побеждать государство, обладающее ядерным оружием, сложно и, главное, опасно. Республиканцы напоминают, что стало с Ираком после свержения Саддама Хусейна. Поэтому нужна другая цель.

Трамп периодически говорит – правда, с минимумом подробностей – что добьется заключения, как он выражается, «сделки между Путиным и Зеленским». В его изложении, все будет просто: Белый дом усадит за стол переговоров российского и украинского лидеров, заставив их заключить мир на взаимовыгодных условиях. Если кто-то из них будет упираться, США на него надавят. Например, Украине урежут помощь или, наоборот, увеличат ее до недосягаемого перевеса над РФ. Но Трамп заверяет, что до этого дело не дойдет: и с Владимиром Путиным, и с Владимиром Зеленским у него хорошие отношения.

Все это очень отвечает представлениям среднестатистического избирателя-трамписта о том, как делается политика. Для живущего в демократическом государстве компромисс – естественная форма разрешения проблемы. Конфликт возникает не тогда, когда одна сторона хочет уничтожить другую, а когда между ними возникло недопонимание – так рассуждает американский, в хорошем смысле слова, обыватель. Но останутся ли Трамп и Вэнс, в случае победы, верны своим предвыборным заявлениям? Не факт. Вспомним, что и от первого президентского срока Трампа тоже ждали какой-то сделки по Украине в интересах Кремля. Вместо этого президентство Трампа запомнилось жесткими антироссийскими санкциями и первыми поставками Киеву американского летального оружия. Объяснять это исключительно давлением демократов наивно. Скорее, Трамп-политик поступал как Трамп-бизнесмен: действовал так, как выгодно в определенный момент. Значит и его будущий курс в отношении РФ, во многом, загадка. Как и курс Харрис.

Вице-президент в системе власти США – должность, предполагающая определенное внимание к внешней политике. Если возможному сменщику главы государства что и поручают – так это ее. Однако Харрис как вице-президент на удивление мало проявила себя на внешнеполитическом поприще. Памятен, разве что, ее провал: неудачная попытка, через договоренности с латиноамериканскими странами, добиться уменьшения потока нелегальных мигрантов в США. Поэтому избиратели были вправе ждать от Харрис большей конкретики по ее внешнеполитическим планам. Конкретика последовала – правда, лишь по самому значимому для американцев международному конфликту.

Если большинство трампистов – убежденные сторонники Израиля, то в Демократической партии есть как произраильские, так и пропалестинские настроения (первые распространены больше, вторые – меньше). С этим Харрис приходилось считаться. Она старалась не растерять симпатии ни сторонников, ни противников Израиля. А Трамп мог позволить себе почти не критиковать израильские действия. Харрис же, порой проявляя чудеса словесной эквилибристики, и выступала с осуждением правительства Биньямина Нетаньяху, и называла Иран главным врагом США. При этом никаких действий по отказу от поддержки Израиля она не обещает. В сущности, такова и политика Байдена: поддерживать еврейское государство, осуждая «крайности» при операциях в Ливане и секторе Газа.

Вероятно, Харрис и в российско-украинском конфликте постарается следовать нынешнему курсу Белого дома, даром, что один из его авторов, госсекретарь Энтони Блинкен уже заявил, что не будет работать в ее администрации. Вероятно – потому что по данной теме ни она, ни ее кандидат в вице-президенты Тим Уолц почти ничего не сказали. Это если не считать их обвинений в адрес Трампа в том, что тот, якобы, собирается «сдать Украину Путину» и туманного обещания не вести переговоров с Москвой без учета интересов Киева. Последнее можно трактовать и как намек на возможность заключения своего варианта «сделки» с РФ, и как обещание продолжать поддержку Украины до выхода ее войск к границам 1991 года.

И все же, есть основания считать, что Трамп и Харрис не станут проводниками одной и той же политики в отношении РФ. Трамписты рассматривают конфликт в Украине только через призму отношений с КНР. Активность Китая с точки зрения Трампа и Вэнса – главная угроза США. Российско-украинский конфликт они считают фактором, сближающим РФ с КНР, а значит, усиливающим КНР. Демократов это сближение беспокоит меньше. Судя по комментариям близких к ним экспертов и прессы, они полагают, что складывается не антизападный альянс двух стран, а Россия себя загоняет во внешнеполитический и экономический тупик. С их точки зрения, надо не срочно добиваться договоренности Киева и Москвы, а ждать, пока в РФ решат, что сотрудничать с Западом лучше, чем враждовать.