Игорь Субботин
Турецкую частную военную компанию SADAT уже уличили в высадке своих «солдат удачи» на территории Нигера. Кадр из видео с канала Sadat на YouTube
Нигер посетила делегация Турции во главе с главой МИД Хаканом Фиданом. По неофициальным данным, Анкару заинтересовал доступ к залежам урана, право на эксплуатацию которого вскоре может полностью потерять французский атомный гигант Orano. Вероятно, взамен правящей хунте будут предложены оружейные поставки и услуги наемников. В этом году турецкую частную военную компанию (ЧВК) SADAT уже уличили в высадке своих «солдат удачи» на территории Нигера. Такая активность в Сахеле бросает вызов другим зарубежным игрокам, имеющим интересы в регионе.
О том, что министры иностранных дел, обороны и энергетики Турции отправились в Нигер с «ядерной» миссией, сообщили источники агентства Bloomberg. По их данным, Анкара хотела бы использовать нигерский уран для развития своей атомной промышленности. В частности, сейчас республика озабочена возможностями «Аккую» – атомной электростанции на средиземноморском побережье, в строительстве которой участвует и Россия.
Не исключено, что поводом для активизации турок в Нигере стало ослабление позиций французской компании Orano. В июне военная хунта отозвала у европейской компании лицензию на эксплуатацию одного из крупнейших в мире урановых рудников – Имурарен. Пока ограниченную деятельность Orano продолжает на другом месторождении – вблизи города Арлит, однако, как отмечало неделю назад издание Jeune Afrique, вскоре французы могут лишиться и этого актива.
На пресс-конференции по итогам визита в Нигер Фидан не упомянул об уране. «В соответствии с видением нашего президента наша политика партнерства с Африкой становится все более институциональной и прогрессирует с каждым днем, – заметил глава МИД. – Наша совместная работа с африканскими странами в таких областях, как дипломатия, экономика, финансы, безопасность, оборона, образование и здравоохранение, продолжает активизироваться».
Впрочем, министр, до 2023 года руководивший контрразведкой, не стал скрывать, что Анкара намерена использовать в диалоге с Ниамеем свой козырь – оружейную дипломатию. «Мы обсудили, что можно сделать для улучшения оборонной промышленности и разведывательного потенциала Нигера, – проинформировал Фидан. – Мы также обсудили, какие шаги мы предпримем против терроризма, который является основным источником нестабильности в Сахельском регионе».
Поставки боевой техники – один из основных инструментов турецкой внешнеполитической экспансии. Еще до того как к власти в Нигере в результате переворота пришел Национальный совет спасения родины (НССР), у сахельской страны были налажены с Турцией неплохие контакты в военно-технической сфере. Так, в 2021-м Ниамей обзавелся флагманским товаром турецкого оборонпрома – беспилотником Bayraktar TB2, а также учебно-боевыми самолетами Hurkus-B.
Сейчас же Турция двигается к новому уровню присутствия в Сахеле. В этом году Сирийская обсерватория по правам человека (SOHR), британский мониторинговый центр с обширной сетью информаторов, сообщила о прибытии в Нигер, Мали и Буркина-Фасо сотен бойцов SADAT – ЧВК, которую называют «личной армией» президента Реджепа Тайипа Эрдогана. В SOHR заявили, что костяк прибывших составляют завербованные в Сирии члены повстанческих формирований.
Несмотря на то что глава SADAT Мелих Танрыверди в разговоре с французскими СМИ отверг сообщения о присутствии его наемников в Сахеле и акцентировал консалтинговый характер своего бизнеса, сам факт его редкого появления в медиапространстве для ремарок по Африке выглядел необычно и, пожалуй, только подтвердил догадки.
Еще в 2021 году представители Международной кризисной группы называли модель турецкой активности в Нигере экстраординарным для Анкары способом военной помощи. Они обращали внимание на конфиденциальное военное соглашение, заключенное с прежними властями страны в 2020 году. Документ, по экспертным оценкам, легализовывал для Турции сценарий непосредственной оперативной поддержки Нигера в случае форс-мажорных ситуаций.
Находившиеся на тот момент в конфликте с Эрдоганом Объединенные Арабские Эмираты даже пытались форсировать версию о его стремлении финансировать военизированные группировки в Сахеле и пошатнуть позиции других иностранных игроков.
Торг за нигерский уран также не лишен рисков с точки зрения международной конкуренции. С 2023 года переговоры с НССР о доступе к рудникам ведет Иран. По оценкам французского портала Africa Intelligence, Тегеран добивается получения с месторождения в Арлите около 300 т желтого кека – уранового концентрата, который используется в процессе изготовления ядерного топлива. Взамен лидерам НССР были обещаны партии боевых дронов и ракет «земля–воздух».
Кроме того, в Нигере действуют военные специалисты «Африканского корпуса» (АК) – структуры, созданной в составе российских Вооруженных сил для координации присутствия на Черном континенте. В апреле этого года в его официальном Telegram-канале появилось сообщение о прибытии в Нигер «первого борта с военнослужащими и добровольцами» АК.
Как отмечает близкий к ЦРУ аналитический центр Stratfor, деятельность Турции в Сахеле гипотетически дает возможность «региональным государствам избежать чрезмерной зависимости от российской поддержки». Так что любая активизация Анкары в регионе уже сама по себе представляет вызов. В то же время эксперты Stratfor делают оговорку, что отправка членов SADAT «вряд ли улучшит обстановку в сфере безопасности», учитывая высокий уровень активности локальных военизированных группировок.
