Игорь Субботин
Глава турецкого МИД Хакан Фидан допустил, что Анкара сможет обсуждать с Тегераном иракский вопрос. Фото Reuters
Турция допускает подключение Ирана к дискуссии по темам, связанным с Ираком. Об этом заявил глава ее МИД Хакан Фидан, комментируя запланированный на апрель в Багдад визит президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Поездка будет посвящена не только расширению оперативной зоны против боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК), но и экономическому сотрудничеству двух соседей по региональным проектам. Инициативы рассчитаны на то, чтобы укрепить турецкую сферу влияния в Арабской Республике, но это бросает вызов интересам Ирана.
О том, что проблемы регионального развития можно обсуждать в тройственном формате – на уровне Турции, Ирана и Ирака, – Фидан заявил в эфире телеканала CNN Turk. Он дал понять, что Тегеран можно подключить к дискуссиям по иракским проблемам. «Наша цель – обеспечить полную безопасность границ с Сирией и Ираком, – в то же время подчеркнул глава МИД. – РПК, пользуясь проблемами с безопасностью в Ираке, расширила деятельность на его территории, а также действует в Сирии. У нас есть все возможности в одиночку решить эту проблему. Однако мы ведем с Ираком диалог, как с другом, мы хотим, чтобы их проблемы были решены. Мы хотим институционализировать наши отношения с Багдадом».
Эрдоган, который в следующем месяце отправляется c первым за 13 лет визитом в Багдад, накануне снова пообещал, что его страна летом возьмет под контроль всю линию границы с Ираком. «Мы не допустим формирования террористического государства у наших границ вне зависимости от того, чьим проектом это является, – отметил он во время выступления перед военнослужащими в Анкаре. – И мы обязательно закончим незавершенную работу в Сирии».
Несмотря на то что центральное правительство в Багдаде, как пишет со ссылкой на источники арабская пресса, готово оказать Турции политическую поддержку в проведении «крупнейшей военной операции» в северных районах, проблемы у Анкары могут возникнуть с соседним Тегераном. Турецкая сторона неоднократно пыталась установить военный контроль над теми областями Северного Ирака, которые считались исторической родиной езидов, чтобы нейтрализовать влияние РПК и разорвать ее логистическую связь с группировками на севере Сирии. Это входило в конфликт с желанием иранцев усилить свое присутствие там же – через опосредованные военизированные формирования, Силы народной мобилизации (СНМ).
Отдельный конфликтный вопрос в повестке турецких переговоров с Ираком представляет собой транспортный проект «Дорога развития». Это проектируемый коридор из автомобильных и железнодорожных путей протяженностью 1,2 тыс. км, который должен тянуться от иракского побережья через всю территорию страны до границы с Турцией и оттуда – в Европу. Анкара, согласно задумке, должна разместить на своей территории почти десятую часть соответствующей инфраструктуры. С учетом того, что в свете этой инициативы иракский порт Гранд-Фау приобретает для международных рынков стратегическую важность в регионе Персидского залива, «Дорога развития» не может не выглядеть вызовом для интересов Ирана.
«Активизация турецкой дипломатии на иракском направлении, в том числе многочисленные разговоры об экономическом проекте «Дорога развития», в реализации которого есть большие сомнения, преследует одну цель – подготовить новую военную операцию в Ираке, которая не ограничится авиаударами и рейдами спецназа Вооруженных сил и Национальной разведывательной организации (MIT), – заявил «НГ» эксперт по Ближнему Востоку Антон Мардасов. – Очевидно, Турция решила воспользоваться благоприятной конъюнктурой». По его словам, после смены премьера Ирак потерял статус региональной переговорной площадки, и почти все страны Персидского залива заморозили сотрудничество с ним из-за его действий в пользу Тегерана и СНМ.
Аналитик полагает, что Анкара верно использует тайминг. «Более того, Турция напрямую активизировала диалог с СНМ – структурой, которую Эрдоган в 2017 году называл «террористической», – напомнил Мардасов. – Несмотря на то что турецкие военные участвовали в подготовке некоторых суннитских племен, которые формально входили в СНМ во время войны с «Исламским государством» (признано в РФ террористическим и запрещено. – «НГ»), ряд фракций вроде «Катаиб Хезболла» и «Сайид аль-Шухада» неоднократно обстреливали турецкие объекты в Ираке и получали ответные удары». Более того, Турция иногда наносит удары по позициям Отрядов сопротивления Синджара, которые были основаны РПК, отмечает аналитик.
«Сейчас Турция пытается обезопасить свои войска во время планируемой военной операции, потому что ее цель не только расширить операции в районах Метина, Зап и Авасин-Басян, но и зачистить Хакурк, а главное – нанести сконцентрированный удар в районе Асоса – не так далеко от Сулеймании, где в горном массиве находится штаб-квартира РПК, – заметил собеседник «НГ». – Она, судя по всему, переехала туда с иракской стороны гор Кандиль и где сильны позиции Ирана и также РПК. В частности, Сулеймания – это доступ в Северный Ирак и в те же Киркук и Мосул, потому что близкие к Тегерану шиитские ополчения «Организация Бадр» контролируют Киркук, а «Асаиб Ахль аль-Хак» и «Катаиб Хезболла» – Мосул и приграничные территории вообще».
По словам Мардасова, очевидно, что Турция пытается найти консенсус с Ираном. «Он вроде бы воспринимает РПК как угрозу, но в реальности имеет с ней налаженные контакты, проецируемые и на Сирию, и, очевидно, с его разрешения РПК в последний год усилила свои позиции в Сулеймании. Возможно, какой-то консенсус им удастся найти, но все-таки Тегеран будет держать в уме свой вариант развития ситуации. Тем более что РПК также переместилась на иранскую сторону гор Кандиль», – резюмировал эксперт.
