Игорь Субботин
На фото Али Шамхани. Фото Reuters
Секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана Али Шамхани отправлен в отставку президентским указом. Контр-адмирал, который возглавлял силовую структуру около 10 лет, в последние месяцы курировал процесс исторического восстановления отношений между Тегераном и Эр-Риядом, что даже породило слухи об ослабляющихся позициях МИД Исламской Республики. Тем не менее Шамхани не воплощал в себе образ классического представителя консервативного лагеря, умело сотрудничая с любыми фракциями в элите. Это сделало его лишним, предполагают эксперты.
Приказ президента Исламской Республики Эбрахима Раиси о назначении нового секретаря ВСНБ появился 22 мая. Совет возглавил бригадный генерал Али Акбар Ахмадиан, до этого руководивший стратегическим центром в Корпусе стражей исламской революции (КСИР) – влиятельной в Иране военно-политической организации.
В последние месяцы сообщения из Исламской Республики дали повод рассуждать об обострившейся борьбе между разными группами влияния внутри местной элиты и о возможных сдвигах во внешней политике Тегерана, хотя на днях верховный лидер Али Хаменеи обратился к дипкорпусу с особым посланием. В нем он рассказал о необходимости тактической гибкости и поприветствовал «важный и правильный» вклад Раиси в укрепление связей Ирана с государствами-соседями.
После появления президентского указа иранские официальные лица в частном порядке поспешили предположить, что Шамхани может рассматриваться верховным лидером в качестве претендента на более весомую должность, и подчеркнули, что его стремительный уход из ВСНБ вряд ли окажет воздействие на характер внешней политики Тегерана.
Уход Шамхани произошел два месяца спустя после того, как политик сыграл ключевую роль в заключении ирано-саудовских договоренностей о восстановлении двусторонних контактов, которые были призваны положить конец многолетней вражде двух региональных центров силы. То, что именно он в марте подписывал соглашение с саудовской стороной в Пекине, породило спекуляции о расширении полномочий ВСНБ и ослаблении позиций Иинистерства иностранных дел Ирана, глава которого Хосейн Амир Абдоллахиян даже не сопровождал Шамхани в КНР. Параллельно в иранских политических кругах ходили слухи, что Шамхани был выдан особый, ограниченный по времени мандат на реставрацию связей между Тегераном и столицами региона.
Так или иначе, но отправленный в отставку секретарь ВСНБ известен своим умением подстраиваться под ожидания правящего истеблишмента. В 2021 году он перешел в команду консервативного президента Раиси, несмотря на то что работал при его предшественнике Хасане Рухани – президенте более мягкой, умеренно-реформистской ориентации. Модель публичного дискурса Шамхани эволюционировала вместе с проходившими в правящем истеблишменте изменениями: если в 2014 году он рассуждал о том, что Тегеран и Вашингтон «могут вести себя так, чтобы не использовать свою энергию друг против друга», и поддерживал концепцию «ядерной сделки», то к 2019 году начал высказывать сожаление по поводу компромиссов с Западом.
Как пояснил «НГ» эксперт Российского совета по международным делам Никита Смагин, помимо внутриаппаратных разборок, которые остаются скрытыми для внешнего наблюдателя, в Иране прослеживается общая тенденция на обновление элит. «Те люди, которые занимали значимые посты при реформаторах, то есть при Хасане Рухани, при более реформаторском Меджлисе, с приходом к власти Раиси и с усилением позиций консерваторов в парламенте постепенно смещаются, и на их место приходят фигуры, более близкие к классическому консервативному лагерю, который и олицетворяет Раиси. Это более антизападные и более традиционалистские силы, чем те, которые были до этого», – отметил аналитик.
По словам собеседника «НГ», Шамхани, выходец из силового блока, не может не представлять консервативную фракцию. «Но при этом он показывал себя как гибкий прагматичный политик, который достаточно успешно сочетал свои взгляды с позициями реформаторов и с ними активно сотрудничал, – обратил внимание Смагин. – Очевидно, что это человек из прошлого периода. Несмотря на то что он не является классово неблизким к тем людям, которые пришли к власти, тем не менее он во многом оказался чужд им именно тем, что слишком либерален. Думаю, это показательно, потому что даже те консерваторы, которые имеют некий налет либеральности в иранской элите, постепенно уходят, и это, наверное, главный внешний итог».
