Объявленная в Иране амнистия станет этапом борьбы с протестами

Рахбар готов проявить милость, но не подрывать устои Исламской республики. Фото с сайта www.khamenei.ir

Объявив амнистию, рахбар тем самым пошел на достаточно смелый шаг. Надо учесть, что в Исламской республике продолжается противостояние между властями и оппозицией, начавшееся в сентябре после смерти в полицейском участке 22-летней девушки Махсы Амини, арестованной за нарушение шариатского «дресс-кода». Его «горячая» стадия с масштабными протестами на улицах ушла в прошлое. Но начинается то, что в местном агитпропе называется «активной борьбой за умы». В ее рамках предпринимаются попытки консервативного духовенства, сохранившего свои позиции и власть, немного снизить напряженность.

Именно так можно интерпретировать нынешнюю амнистию, которая отнюдь не является всеобщей. Как сообщает Информационное агентство Исламской республики (IRNA), обвиненные в шпионаже и контактах с иностранными спецслужбами или в других тяжких преступлениях в ходе протестов, таких как убийство, нанесение увечий и даже посягательство на государственные, военные или общественные объекты, свободы не получат. А те, кто на нее претендует, должны будут признать свою неправоту: письменно раскаяться в своих деяниях и пообещать впредь не совершать их. Следует отметить, что понятие «шпионаж» иранское правосудие трактует чрезвычайно широко. Им, например, зачастую считается публикация фото протестов в соцсетях, сообщает издание Iran International. Но как бы то ни было, на свободу выйдут тысячи участников протестов. При этом, по данным СМИ и правозащитников, в ходе волнений их было задержано порядка 20 тыс.

Для властей западных – в первую очередь европейских – государств важно то, что амнистия не касается лиц с двойным гражданством. Их в иранских тюрьмах немало. На слуху в Европе история британца иранского происхождения Али-Резы Акбари. Его приговорили к смертной казни за шпионаж (см. «НГ» от 15.01.23). Несмотря на протесты из-за рубежа, в январе приговор был приведен в исполнение.

Сам статус двойного гражданства в Иране не совсем ясен. «Обладателей двойных паспортов не так много, и за ними в стране пристально следят. Вопрос по таким лицам, задержанным на протестах, будет решаться в индивидуальном порядке. Если же им предъявлены обвинения в шпионаже, что бывает часто, тогда надеяться на амнистию им не приходится», – пояснил «НГ» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин.

Эксперт отметил, что оценка протестов в среде консервативных элит однозначна: с протестующими не надо договариваться. Волнения необходимо подавить, чтобы у всех недовольных не возникло желания снова выходить на улицы. Однако они тоже понимают, что при таком подходе недовольство останется, хоть до поры до времени и не будет выражаться так открыто, как раньше.

Постепенно оппозиция становится более организованной. Например, сейчас она ищет лидера, лицо, которое могло бы выражать позицию всех недовольных властью в целом. Пока самый явный претендент на эту роль – сын последнего шаха Ирана Реза Пехлеви. Его готовы поддержать основные оппозиционные силы, в том числе потому, что он проживает в США и недосягаем для иранских властей. Сам он отнюдь не сторонник реставрации неограниченной монархии. «Также уже есть предложения изменить Конституцию, создается альянс протестной молодежи. В целом конструктивная работа ведется, но взять на себя лидерство жители самого Ирана, конечно, не стремятся, невзирая на то что протесты поддержали многие известные и выдающиеся интеллектуалы и спортсмены», – подчеркивает Сажин.

Он добавил, что амнистия не станет началом глубинных реформ. Их ждать не приходится. Ведь кардинальные перемены поставят под сомнение саму суть системы. А если какие-то изменения и будут сделаны «сверху», то оппозиция вряд ли признает их достаточными. «Проблема ведь далеко не только в правилах ношения хиджаба. Есть более фундаментальные претензии к власти. А смерть девушки стала скорее спусковым крючком», – считает эксперт.