ХХ съезд КПК ознаменовал начало нового, уже третьего пятилетнего цикла с Си Цзиньпином во главе Китая. Фото Reuters
ХХ съезд Компартии Китая, состоявшийся в октябре, наметил перспективы развития страны как на ближайшее будущее, так и на перспективу. О том, что делать в данный момент, общая программа партии не дает ясного ответа, кроме как следовать линии генсека Си Цзиньпина на строительство социализма с китайской спецификой.
Что касается построения коммунистического общества, то авторы документа, очевидно, учли опыт КПСС, обещавшей при Никите Хрущеве возвести его за 20 лет. Из программы следует, что ждать изобилия и всеобщего братства придется не менее 100 лет. А до тех пор Поднебесная будет находиться на начальной стадии социализма.
Частые ссылки в документе на идеи марксизма-ленинизма, на такие термины, как производственные отношения и надстройка, навевают воспоминания о том, как вдалбливали единственно верное учение советским студентам. Есть одна большая разница. Пусть китайские руководители толкуют о вещах, вроде бы не имеющих отношения к жизни. Но они показали, что подкрепляют слова делом. В 1970-х годах Китай был такой же бедной страной, как Индия или Нигерия. А за десятилетия реформ, начатых Дэн Сяопином, он покончил с нищетой, уровень жизни китайцев теперь сопоставим с уровнем небогатой европейской страны.
Другим важным итогом съезда, точнее, последовавшего за ним пленума ЦК, стало переизбрание Си Цзиньпина генсеком на третий пятилетний срок, а также утверждение его председателем Военного совета ЦК КПК. Это решение означало отход от традиции, заложенной при Дэн Сяопине. Тогда действовало правило: порулил 10 лет, два срока подряд – уходи, дай дорогу новому человеку. В партии, да и у населения эта новация тревоги не вызвала. Во-первых, Си развернул кампанию против коррупции, которая укоренилась среди рядовых кадров и захватила самые верхи, включая министра общественной безопасности, члена Постоянного комитета Политбюро. Между гражданами и КПК сложился как бы негласный договор: вы нам обеспечиваете стабильность, повышение доходов, а мы принимаем усиление контроля партии, государства над экономикой и общественной жизнью.
И вдруг этот общественный контракт дал трещину. Крупнейшие города Китая и даже Урумчи, столица Синьцян-Уйгурского автономного района, где власти жестко подавляли сепаратизм среди мусульман-уйгуров, охватили протесты. Люди требовали освободить их от локдаунов и других запретов, вытекающих из официальной политики нулевой терпимости к COVID-19. На окраине Гуанчжоу, гигантского промышленного центра и порта на юге, сотни рабочих выбежали из своих общежитий, ломали заграждения, возведенные властями, требовали свободы.
Шарль Мишель, высокопоставленный гость из Европы, спросил Си, что это значит. Председатель КНР ответил: протестуют в основном студенты, разочарованные ограничениями во время пандемии.
Екатерина Трифонова 
