Игорь Субботин
На фото здание Минфина США. Фото Reuters
Оперативная группа Минфина США, занимающаяся поиском и арестом российских активов за рубежом, расширяет мандат, нацеливаясь на третьи страны, которые, по ее оценкам, наживаются на обходе санкционного режима. Как заявил глава группы Эндрю Адамс, теперь объектом давления станут те иностранные юрисдикции, которые, как считают в Вашингтоне, дают убежище капиталу из РФ. Предыдущие действия ведомства красноречиво показывали, что первыми идут в его списке подозреваемых Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Турция, которым сейчас практически не оставляют пространства для маневра.
Высказывания Адамса прозвучали на слушаниях в Сенате, где на фоне сообщений о готовящихся референдумах на востоке Украины шла речь о дальнейшей санкционной стратегии. Представитель Минфина, возглавляющий KleptoCapture – спецгруппу по поиску зарубежных активов российской элиты, подпавшей под рестрикции, сообщил, что приоритетом структуры в ближайшие месяцы будет проверка «несотрудничающих юрисдикций», которые наживаются на уклонении от санкций. Надзорные органы, по его словам, нацелятся на «физических и юридических лиц, которые содействуют или проводят операции, направленные на уклонение от санкций и режимов экспортного контроля, или иным образом защищают или скрывают активы».
В KleptoCapture приводят данные, согласно которым с марта этого года структуре удалось в рамках запретительных мер в ответ на события в Украине заморозить активы на сумму около 39 млрд долл. По словам Адамса, это и предметы роскоши, и суперъяхты, и счета в западных банках. Тем не менее результативность мер давления, апробированных администрацией президента Джозефа Байдена с начала российской специальной военной операции, вызвала сомнения у участников слушаний. Так, сенатор-республиканец Пэт Туми заявил, что «санкции, наложенные на Россию до сих пор, даже отдаленно не приблизились» к нанесению ущерба ее экономике. Туми отметил, что нефтяная промышленность РФ сейчас более прибыльна, чем до февральских событий.
В этой связи американский истеблишмент сходится во мнении, что рестрикции должны быть изощренней, чем просто преследование политической и деловой элиты и секторальное воздействие.
Нетрудно предположить, что эскалация санкционных мер повлечет давление США на власти ближневосточных стран, которые пока не спешат присоединяться к ограничительному режиму в отношении России. Июньское турне первого замминистра финансов Уолли Адейемо продемонстрировало, что основные опасения Вашингтона связаны с действиями Турции и ОАЭ. Как давали понять в этом месяце источники Financial Times, американские надзорные органы интересует даже то, какие банки поддерживают российскую платежную систему «Мир». Впрочем, и в Абу-Даби, и в Анкаре все подозрения отметают. «Нашему бизнесу следует всегда чувствовать мощь государства рядом с собой», – отмечал в августе глава Минфина Турции Нуреддин Небати.
Новыми факторами в контроле над соблюдением санкций стали сообщения о подготовке референдумов на востоке Украины и объявленная в России частичная мобилизация.
Тем не менее в разговоре с «НГ» источник в дипкорпусе одной из стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива усомнился в том, что ближневосточные игроки станут менее маневренными в своем взаимодействии с российским капиталом на фоне последних событий. «Однако вхождения новых регионов в состав России точно не признают», – заметил дипломат.
Как заявил «НГ» эксперт по международным отношениям Владимир Фролов, у администрации Байдена в нынешней ситуации больше не осталось эффективных ходов, кроме использования вторичных санкций. «Их придется применять, если будет введен потолок на импорт российской нефти в любом случае: без них эта мера не сработает», – пояснил аналитик. Фролов предположил, что в случае проведения референдумов на востоке Украины Турция и ОАЭ вряд ли смогут эффективно уклониться от соблюдения санкционного режима.
То, что нынешние обстоятельства будут интерпретированы со стороны ближневосточных партнеров России как эскалационный шаг, допустил в разговоре с «НГ» директор российского Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев. «Если режим СВО давал какой-то зазор и таким странам, как Турция, можно было, например, проводить параллели со своим проблемами в Сирии и Ираке, то, конечно, нынешняя ситуация дает иной импульс», – пояснил аналитик. По его словам, у Турции и других региональных акторов больше не будет веских доводов в разговоре с международными организациями, которые требуют уважения рестриктивных мер. В то же время собеседник «НГ» замечает, что ситуация не означает полного свертывания экономического взаимодействия между Москвой и столицами региона – просто у сторон будет оставаться меньше возможностей для сотрудничества.
«Конечно, это усилит давление на Россию на международной арене, но не изменит турецкие расчеты, – заявил «НГ» доцент Центра гуманитарных и социальных наук Ибн Халдона при Катарском университете Али Бакир, комментируя перспективу с проведением референдумов. – Турция все равно будет сконцентрирована на дипломатических и политических усилиях». Впрочем, эксперт сделал оговорку, что это совсем не означает официального признания республик со стороны Анкары ни в статусе российских регионов, ни в самостоятельном статусе – она будет придерживаться той же модели поведения, что в ситуации с Крымом в 2014 году. По словам собеседника «НГ», Турция соблюдает санкции, одобренные на уровне ООН. Однако с экстерриториальными рестрикциями, введенными США, ситуация совершенно иная, как отмечает Бакир. В этих обстоятельствах Анкара, как правило, отталкивается от своих национальных интересов. «Прежде всего сами США и европейские страны еще не полностью привержены соблюдению санкций, применяемых к России», – обратил внимание собеседник «НГ», напомнив, что отказаться от российских энергоносителей международному сообществу так и не удалось. Тем не менее Бакир не считает, что экономическое взаимодействие между Россией и Турцией будет подорвано.
