Равиль Мустафин
Суданские солдаты готовы жестко ответить эфиопцам за смерть своих сограждан. Фото Reuters
После убийства семи суданских солдат и одного гражданского лица в спорном приграничном районе Аль-Фашага начались боестолкновения между подразделениями вооруженных сил Судана и Эфиопии. Представители Хартума заявляют, что в результате обстрелов тяжелой артиллерии удалось отбить несколько участков суданской территории и уничтожить там военную базу, правда пока не ясно, эфиопскую или амхарского ополчения. Прибывший с инспекцией председатель Верховного суверенного совета, глава Судана генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан заявил, что ответ его страны на убийство эфиопскими войсками суданских военнослужащих будет «жестким».
Премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед заявил, что его страна не может взять на себя ответственность за убийство суданских военных. По его словам, это сделали не эфиопские военнослужащие, а ополченцы, принадлежащие к этнической группе амхара, причем не на территории Эфиопии, а на землях района Аль-Фашага, вокруг которого идут многолетние споры о его принадлежности. По эфиопской версии, суданские солдаты прорывались на эфиопскую территорию при поддержке боевиков из Народного фронта освобождения Тыграя (НФОТ), которые ведут вооруженную борьбу как против центрального правительства Эфиопии, так и их союзников из амхарского ополчения.
Вместе с тем Абий Ахмед не только выразил сожаление по поводу гибели суданских военнослужащих, но и сделал заявление вполне в примирительном ключе, возложив ответственность на некие неназванные силы, желающие посеять вражду между Эфиопией и Суданом. В отличие от Аддис-Абебы, Хартум настроен более решительно, если не сказать воинственно.
Во-первых, суданцы в знак протеста отозвали своего посла. Во-вторых, направили в адрес Совета Безопасности ООН жалобу на действия Эфиопии. В-третьих, они категорически отказываются обсуждать вопрос принадлежности района Аль-Фашага, так как считают его давно решенным в ходе проведения конференций 1902 и 1975 годов. Именно тогда стороны достигли согласия, что данный район принадлежит Судану. Однако, идя навстречу соседям – эфиопским крестьянам, которые издавна селились на этих землях и обрабатывали их, учитывая нехватку плодородных площадей в своей стране, Судан позволял сдавать свои земли в аренду Эфиопии.
Несговорчивость суданцев можно объяснить по крайней мере двумя главными причинами. С одной стороны, это ответная реакция Хартума на несговорчивость Аддис-Абебы. Судан, не говоря уже о Египте, чье население во много раз больше, чем в Судане, неоднократно пытался донести до эфиопов свои вполне понятные озабоченности по поводу их планов по заполнению гигантского водохранилища на Ниле, что всего в 20 км от границ с Суданом. Обе страны – Египет и Судан – серьезно обеспокоены возможным сокращением доли воды для нужд сельского хозяйства, энергетики, потерей рабочих мест. Египтяне и суданцы много раз предлагали разработать и заключить юридически обязывающее соглашение, в котором бы предусматривались действия Эфиопии на случай форс-мажорных обстоятельств. Но Аддис-Абеба считает, что без такого соглашения вполне можно обойтись.
С другой стороны, возможно, суданский лидер аль-Бурхан полагает, что наличие хоть какой-то, даже призрачной, внешней угрозы поможет ему справиться с внутренней угрозой собственному режиму. Ведь суданская оппозиция не желает идти на компромисс с совершившим военный переворот генералом. С острой критикой Судана выступают США и страны ЕС.
В заявлении главы комиссии Африканского союза (АС) Мусы Факи Махамата говорится, что эта организация «с глубокой озабоченностью следит за военной напряженностью между Суданом и Эфиопией, а также глубоко сожалеет о гибели людей». Кроме того, АС настойчиво призывает к «сдержанности и полному воздержанию от любых военных действий независимо от их происхождения».
По словам суданского политолога Шауки Абдель Азыма, полномасштабный конфликт повлияет на гуманитарную ситуацию в обеих странах, что, в свою очередь, приведет к притоку беженцев и перемещенных лиц. Это также окажет воздействие на обстановку в Джибути, Сомали и Южном Судане на фоне надвигающегося голода в регионе.
