Игорь Субботин
Глава иранской делегации Али Багери Кани (второй слева) считается умеренным переговорщиком. Фото c сайта www.mofa.gov.qa
Катар принял у себя новый раунд переговоров о восстановлении «ядерной сделки». После возникшего в марте перерыва Тегеран успел смягчить свой подход по отношению к некоторым требованиям, которые, как предполагается, и осложняли его опосредованную коммуникацию с Вашингтоном. Параллельно с этим иранская сторона пошла на укрепление связей с Россией и Китаем, подав заявку на вступление в группу БРИКС. Это отдельный процесс, не связанный с ядерным диалогом, однако он способен усилить позиции Тегерана в ходе переговоров, замечают в экспертной среде.
Очередной раунд диалога о восстановлении Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) начался в Дохе 28 июня. До того как в процессе возникла пауза, консультации проходили на западной площадке, в Вене.
Перенос локации официальные лица объясняют по-разному, однако, судя по всему, Катар был выбран местом организации нового раунда для того, чтобы обеспечить максимальный комфорт иранским переговорщикам: среди других стран Персидского залива эмират имеет полное право считаться игроком, наиболее прагматично выстраивающим свои контакты с республикой. Тегеран, в свою очередь, активно поддерживал Доху в то время, когда ее соседи в 2017 году ввели против нее дипломатическую, экономическую и транспортную блокаду.
Импульс продолжению диалога дал недавний визит в Исламскую Республику верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля. Несмотря на то что администрация иранского президента Эбрахима Раиси попыталась сделать акцент на том, что диалог может принести выгоду национальной экономике, местные издания, представляющие группу сторонников жесткой линии, отреагировали на возобновление переговоров разочарованием. Консервативная газета «Кайхан» назвала визит Борреля одним из элементов американского и европейского плана по заманиванию Тегерана в ловушку. Издание выразило уверенность, что у Исламской Республики нет необходимости вести переговоры с Западом.
Факт, что радикальные консервативные переговорщики угрожают всему дипломатическому процессу, стали, вероятно, осознавать в правительстве Раиси. По данным арабского издания Middle East Eye, заместителю министра иностранных дел Ирана Али Багери Кани, который возглавляет делегацию Исламской Республики в ядерном диалоге и придерживается, по этим оценкам, «умеренной» позиции, удалось частично перетасовать состав своей команды. Дипломат, по этим данным, смог либо оттеснить, либо изолировать те фигуры, которые занимали наиболее бескомпромиссную позицию в том, что касается потенциальной сделки и диалога с Западом. «Подход Багери несколько смягчился», – подчеркнул источник Middle East Eye.
Собеседники издания в Иране выразили уверенность, что новую «ядерную сделку» можно было бы заключить и в марте. «Однако за пределами МИДа начали звучать некоторые голоса против этой версии соглашений, что привело к изменению иранского плана», – сказал источник. Одной из основных причин заморозки консультаций эксперты тогда называли разногласия между Тегераном и Вашингтоном по поводу сохранения Корпуса стражей исламской революции (КСИР), влиятельной военно-политической организации, в американском списке иностранных террористических организаций. Впрочем, по информации Middle East Eye, МИД Ирана удалось получить высшее разрешение на то, чтобы удалить тему КСИР из повестки переговоров.
Парадоксально, но смягчение позиции наблюдается и у региональных оппонентов Исламской Республики. По данным издания «Едиот Ахронот», ряд генералов в Израиле поддерживают инициативу о возрождении СВПД, потому что отсутствие договоренностей только приблизит военный сценарий, считают они. Противниками такого подхода выступают представители разведывательного сообщества Израиля. В частности, глава МОССАДа Давид Барнеа и его окружение полагают, что восстановление СВПД поможет отсрочить получение Ираном ядерного оружия на пару месяцев. Тем не менее Израиль на днях даже выразил согласие с готовностью США разрешить иранским нефтяным танкерам транзит в Сирию, сообщали ивритоязычные издания.
Впрочем, американские и европейские дипломаты демонстрируют скепсис в том, что касается результативности переговоров в Катаре. Источник издания Politico в дипведомстве США заметил, что «ожидания крайне низкие». По этим оценкам, суть дела не изменилась с тех пор, как консультации были поставлены на паузу.
На этом фоне Тегеран развивает дипломатию в другом направлении. Исламская Республика подала заявку на вступление в группу БРИКС. Иранская сторона отмечает, что партнерство в рамках организации могло бы принести «дополнительные преимущества».
«Сами по себе и заявка в БРИКС, и ядерные переговоры являются параллельными процессами: они напрямую друг с другом не связаны, но тем не менее косвенные связи там, безусловно, есть, – заявил «НГ» военный эксперт Юрий Лямин. – В переговорах по ядерной программе Иран во многом опирается на дипломатическую поддержку Китая и России». Помощь этих стран во многом определяет и то, что иранская экономика, пусть и с неизбежными трудностями, но выдерживает санкционное давление, заметил аналитик.
«Китай же остается ключевым торговым партнером Ирана, несмотря на все проблемы из-за западных санкций, – пояснил Лямин. – В свою очередь, и желание расширения БРИКС сейчас исходит в первую очередь от Китая и поддерживается Россией. Таким образом, заявка Ирана в БРИКС еще более усиливает связи Тегерана с Пекином и Москвой и в определенной мере укрепляет иранские позиции на переговорах».
