"Талибан" не выдерживает испытания властью

Фото Reuters

Управление Афганистаном стало для движения «Талибан» (запрещено в России) не меньшим испытанием, чем ведение боевых действий. Западные исследователи со ссылкой на американские разведывательные данные фиксируют рост разногласий в высших эшелонах власти, которые, по некоторым предположениям, могут угрожать военно-политическим позициям талибов. Курс нынешнего руководства Афганистана, по этим наблюдениям, разочаровывает боевиков среднего звена, которые, как говорят эксперты, перетекают из-за увеличивающейся фрустрации в другие радикальные группировки. Это, в свою очередь, негативно отражается на ситуации в сфере безопасности.

Доклад о расколе среди талибов опубликован изданием Foreign Policy. В исследовании, которое опирается в том числе на выводы американского разведсообщества, утверждается, что между политическим лидером талибов Абдулом Гани Барадаром, назначенным на должность зампредседателя временного кабмина, и министром внутренних дел Сираджуддином Хаккани растут противоречия из-за дальнейшего курса страны. Если Барадар, который курировал заключение мирной сделки с США 2020 года, считается «человеком Америки» в руководстве Афганистана, то Хаккани, идеолог множества диверсионных и террористических атак, является лицом яростного антизападного крыла в движении.

«Партизанская борьба с получением доходов от контрабанды наркотиков – это гораздо легче, нежели управление государством, – констатирует бывший глава Управления национальной безопасности Афганистана Рахматулла Набиль, имея в виду старую «бизнес-модель» группировки, опирающуюся на наркотрафик. – Они (командиры «Талибана». – «НГ») уже столкнулись с определенными проблемами, и их внутренние разногласия только увеличиваются».

В действительности внутренние проблемы дали знать о себе в сентябре этого года, когда боевики, обратившие в бегство администрацию экс-президента Афганистана Ашрафа Гани, начали обдумывать конкретные управленческие вопросы. Международное сообщество ожидало от талибов создания справедливого с этноконфессиональной точки зрения правительства, однако они объявили только о полумерах – формировании «временного кабмина», состав которого отражает их монополию на власть. Источники британского журнала Economist утверждают, что список министров встревожил Барадара: кабинет оказался набит консерваторами и наиболее радикальными представителями того талибского лагеря, который выступает за жесткую линию.

Авторы доклада в Foreign Policy обращают внимание на наиболее опасное последствие межфракционной борьбы: нынешний политический курс «Талибана» разочаровал боевиков среднего звена, которые стали переходить в местный филиал «Исламского государства» (запрещено в России). Кроме того, американское разведсообщество зафиксировало, что на фоне внутреннего противостояния в высшем звене движения появляются признаки создания коалиции между менее мелкими джихадистскими группировками Афганистана, которые, как считается, взаимодействуют с Межведомственной разведкой Пакистана (ISI). В публикации Foreign Policy говорится о появлении в 2020 году некоего «Альянса исламского призыва», насчитывающего 4,5 тыс. боевиков.

Афганские источники «Аль-Джазиры» говорят, что талибы недалеко ушли от прежней политической элиты Афганистана: их разногласия – результат спора конкретных фигур. Правда, как обращают внимание собеседники канала, это противостояние носит концептуальный характер: если одна фракция «яростных мулл» все еще хочет военных побед и монополизации власти, то другая часть обдумывает, как развеять опасения международного сообщества и вывести страну из дипломатической изоляции. Представителями умеренного, политического крыла «Талибана» «Аль-Джазира» называет не только муллу Барадара, но и заместителя министра иностранных дел во временном правительстве Мухаммада Аббаса Станикзая.

Интересно, что источники «Аль-Джазиры» указывают на растущее недовольство внутри радикального крыла талибов Пакистаном – страной, которая давно считается традиционным внешним покровителем группировки. Сомнения в том, что Исламабад желает новому руководству добра, у сторонников жесткой линии появились тогда, когда делегация ISI посетила Кабул с посланием о необходимости формирования инклюзивного правительства, в котором бы нашлось место для женщин и представителей шиитского меньшинства. Обострило ситуацию и то, что позже пакистанский премьер-министр Имран Хан публично призвал талибов к созданию справедливого кабмина. Это заставило группировку ответить жестким заявлением с критикой соседней страны.

На фоне этого отторжения сторонники жесткой линии внутри «Талибана» стали проявлять гораздо более активный интерес к другому соседу Афганистана – Ирану, которого западное сообщество обвиняло не только в покровительстве талибам, но и в поддержке местных шиитских военизированных формирований. Задолго до падения администрации Гани мониторинговая группа ООН даже заявляла о существовании внутри «Талибана» отдельного лагеря, который выступает за расширение связей с Тегераном и даже получает от него помощь.

Инсайдеры арабских и западных изданий теперь говорят, что личные распри внутри высшего звена «Талибана» не так опасны, как их возможные последствия «на земле»: есть тревога, что подковерная борьба на вершине власти перерастет в вооруженные столкновения между сторонниками различных фракций. «Битва за политические места – это одно, но когда между собой начнут сражаться обычные боевики, о безопасности можно и не мечтать», – уверены эти источники.