Смена иранского президента устроила не всех

Уходящий президент Ирана Роухани и избранный президент Ирана Раиси выступают перед СМИ после их встречи в Тегеране. Фото REUTERS

Победа на выборах президента Ирана главы судебной власти Эбрахима Раиси, представителя консервативных кругов, поставила вопрос о том, каким будет внешнеполитический курс страны. Тем более что уходящий президент Хасан Рухани принадлежал к числу политиков, которые смотрели на ряд проблемных международных досье относительно прагматично. Беспрецедентно жесткой критике нового президента подверг Израиль, а США выразили намерение продолжать переговоры по ядерной программе при любой власти.

Тринадцатые в современной иранской истории выборы президента получили сдержанную оценку США. «Наша политика в отношении Ирана направлена на продвижение американских интересов независимо от того, кто находится у власти, – заявили агентству ТАСС в пресс-службе Госдепа. – Мы хотели бы развить значимый прогресс, достигнутый в ходе последнего раунда переговоров в Вене». Венские переговоры направлены на восстановление Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) – «ядерной сделки», которую США покинули в одностороннем порядке в 2018 году. В то же время в Госдепе заметили: «иранцам было отказано в их праве выбирать своих лидеров в ходе свободного и справедливого избирательного процесса».

Столь умеренные высказывания контрастируют с риторикой предыдущей администрации президента США, занимавшей подчеркнуто «ястребиную» позицию. Обеспокоенность победа Раиси, впрочем, вызвала у ближневосточного союзника США – Израиля. Его реакция стала наиболее жесткой. Выборы в Иране стали темой первого заседания нового правительства. Премьер-министр Нафтали Беннет заявил: «Это последнее напоминание державам о том, с кем они хотят делать дела и заключать сделки». Глава МИДа Яир Лапид был менее деликатен, назвав Раиси «тегеранским мясником», «экстремистом, ответственным за гибель тысяч иранцев». Дело в том, что политика считают причастным к внесудебным казням тысяч человек, критиковавших режим в Иране.

По данным МВД Исламской Республики, итоговая явка на голосовании составила 48,8%: всего на избирательные участки пришли свыше 28,9 млн граждан. До последнего момента иранское руководство опасалось, что показатель будет провально низким. Комментируя ситуацию с явкой, духовный лидер Ирана Али Хаменеи заметил, обращаясь к иранцам: «Учитывая все факторы, которые могли снизить явку на выборах, захватывающие картины вашего присутствия на избирательных участках по всей стране стали явным признаком решительности, надежды и пробуждения». Великий аятолла особо подчеркнул, что «главным победителем на выборах стал народ Ирана перед лицом пропаганды вражеских СМИ и хитростью недоброжелателей».

В своей поздравительной телеграмме в адрес Раиси президент России Владимир Путин отметил: «Отношения между нашими странами традиционно носят дружественный, добрососедский характер. Рассчитываю, что ваша деятельность на этом высоком посту будет способствовать дальнейшему развитию конструктивного двустороннего сотрудничества на различных направлениях, а также партнерского взаимодействия в международных делах». Российский лидер подчеркнул: «Это в полной мере отвечает интересам российского и иранского народов, идет в русле упрочения региональной безопасности и стабильности».

Недавние переговоры в Женеве между Путиным и его американским коллегой Джозефом Байденом оставили впечатление, что между странами есть взаимопонимание по иранскому досье. По крайней мере в ходе своей итоговой пресс-конференции глава Белого дома сообщил, что российская сторона выразила готовность помочь в вопросах, связанных с Ираном. Для самого Тегерана это не могло не прозвучать угрожающе. Однако в разговоре с «НГ» глава инициативы «Будущее Ирана» в вашингтонском аналитическом центре «Атлантический совет» (признан в РФ нежелательной организацией) Барбара Славин заявила, что высказывания Байдена не несут такого посыла: они означают, что РФ и США будут работать по СВПД вместе.

Если говорить о том, как победа Раиси отразится на внешней политике Ирана, проживающий в этой стране эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Никита Смагин пояснил «НГ», что внешнеполитический курс реализуется президентом, но есть нюансы: «Это примерно такая же схема, которая работает во внутренней политике. Есть духовный лидер, задающий модель, внутри которой можно действовать. А внутри модели президент сам занимается реализацией политики. Что касается внешней политики на российском направлении, то тут нужно понимать, что российско-иранские отношения развиваются, потому что это выгодно обеим сторонам».

Собеседник «НГ» обратил внимание на то, что сотрудничество Москвы и Тегерана стало устойчивым за последние годы, даже несмотря на то, что государства нельзя назвать союзниками. «Это ситуативное сотрудничество, особенно на таких направлениях, как, например, Сирия, – рассудил Смагин. – Тем не менее оно оказалось устойчивым как раз потому, что сейчас это выгодно обеим сторонам, и вряд ли тут что-то поменяется с приходом нового президента, потому что опять же это обусловлено некоторыми национальными интересами».