Россия спотыкается на ухабах Шелкового пути

Этот железнодорожный состав прибыл в Китай из Германии. Фото Reuters

Гамбург и Сюйчжоу, транспортный хаб в Восточном Китае, установили между собой железнодорожное сообщение. Поезда с грузами в контейнерах должны проследовать из КНР в порт Гамбурга через территории России и Польши. Это значит, что в Евразии начинает действовать китайский проект «Пояса и пути». Для Пекина это средство усиления международного влияния, облегчения доступа к внешним рынкам и природным ресурсам партнеров. Но РФ, Казахстан и другие страны, через которые проходят маршруты наземных и морских связей, стремятся использовать их для повышения собственной доли в цепочках поставок.

Инициатива «Пояса и пути» (BRI) реализуется в Евразии в разных областях: строительство трубопроводов, железных дорог, шоссе, энергетика, промпроизводство, сельское хозяйство.

Страны, участвующие в проекте, так или иначе приобщаются к современным технологиям. Но факт состоит в том, что большинство заданий выполняется китайскими компаниями или финансируются за счет китайских займов.

Как утверждает эксперт Бенно Зог на страницах International Policy Digest, издаваемого Евросоюзом, это порождает в странах – партнерах Китая подозрения. Мотивы Китая часто неверно понимают. Люди боятся наплыва китайских работников, того, что арендуемые ими земли останутся в собственности китайцев. В Центральной Азии эти настроения усугубляются сообщениями о репрессиях против уйгуров в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, а также о том, что коронавирус имеет китайское происхождение.

Пандемия не могла не сказаться на BRI в Евразии. Она вызвала, по крайней мере в краткосрочном аспекте, срыв планов. МИД Китая заявил в середине 2020 года, что 20% всех проектов сильно пострадали, а на половину зараза отрицательно повлияла. Партнеры Китая пережили спад экономики. Некоторые государства запросили отсрочек платежей по долгам. Как говорят, Экспортно-импортный банк Китая согласился реструктуризировать долг Киргизии на 1,7 млрд долл.

С другой стороны, пандемия в чем-то позитивно сказалась на BRI. Хотя передвижение людей через границы было затруднено, железнодорожные связи в Евразии оказались более надежными, чем сообщения по морю или в воздухе. В 2020 году железнодорожные перевозки в Евразии увеличились на 41%. Китайские гиганты телекоммуникаций и электронной торговли, вероятно, расширят свое присутствие.

Поскольку экономика Китая восстановилась раньше, чем в большинстве других стран, значит, и ее роль на двух континентах возрастет. В то же время, поскольку масштаб внешних китайских инвестиций уменьшается, проекты временно придется выполнять с помощью более скромных бюджетов. Ведь еще в марте китайское правительство заявило, что будет отдавать приоритет затратам капитала дома, а не за границей.

Но как реагировать на повороты в китайской политике России? Если судить по заявлениям лидеров обеих стран, то отношения между ними никогда в истории, насчитывающей много веков, не были столь прочными, как сейчас. Спорить с этим утверждением трудно. Ведь даже в 1950-х годах, когда Москва и Пекин были связаны пактом о взаимной помощи, Сталин и Мао Цзэдун испытывали друг к другу глубокие подозрения. И сегодня, как надеются аналитики Евросоюза, российско-китайское сотрудничество не равносильно крепкому партнерству.

Как говорит Клодиа Эстуд, специалист по международным делам в Евросоюзе, авторитарные правительства двух стран бросают вызов либеральным нормам на мировой арене, кооперируются по ряду аспектов международной политики. Но их взаимодействие двусмысленно, оно не означает единства взглядов. Не случайно Пекин не признал официально присоединение Крыма к Российской федерации.

В отличие от Москвы, продолжает аналитик, Пекин хочет показать себя ответственным игроком на международной арене. Президент США Джозеф Байден назвал Китай конкурентом, а не противником. Евросоюзу, доказывает аналитик, нужно учитывать этот момент и развивать с Китаем более широкие связи в ущерб России.