Россия засыплет Ливию звонкой монетой

В других обстоятельствах сообщение Reuters о предстоящем со 2 ноября вводе в оборот новых ливийских монет номиналом 1 динар могло бы заинтересовать, пожалуй, лишь нумизматов. Действительно, до сих пор в Ливии имела хождение только бумажная купюра такого достоинства. Но дело в том, что это уже второй случай, когда ливийские деньги изготавливают в России по заказу восточного филиала Центробанка. Этот филиал подконтролен Временному правительству в Байде, Палате представителей (парламенту) в Тобруке, которые поддерживают и в то же время сами поддерживаются главкомом Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифой Хафтаром – основным конкурентом заседающего в Триполи главы Президентского совета Фаиза Сараджа.

На первый взгляд выпуск монет приведет к дальнейшему расколу и без того фрагментированной страны, торпедирует усилия недавно назначенного спецпредставителя генерального секретаря ООН по Ливии Гасана Саламе по претворению в жизнь подготовленной им «дорожной карты». Тем более что доставленные из Москвы в июне прошлого года бумажные деньги в объеме 4 млрд динаров вызвали тогда негативную реакцию как со стороны правительства Сараджа, так и почти всех западных держав, в упор не желавших замечать Хафтара. Тогда «посылку» из Москвы расценили как признак сговора Кремля с главкомом ЛНА и попытку дополнить его растущее военное и политическое влияние контролем над финансами. Правда, возмутившись, видимо больше для порядка, самоуправством Хафтара, Сарадж тогда быстро успокоился. Очевидно, большого скандала не будет и на этот раз. Во всяком случае, представители Центробанка и в Триполи, и в Байде пока что сохраняют нейтралитет.

Безусловно, как и любой политик, нацелившийся на покорение вершины власти, главком ЛНА не мог пройти мимо любой возможности, которая повысила бы его шансы на победу в острой конкурентной борьбе. Однако, делая основной акцент на «козни» Москвы, западные страны не обращали внимания на условия, в которых был вынужден действовать тогда Хафтар. Страна после свержения режима Муаммара Каддафи попала в финансово-экономическую ловушку, вызванную сильнейшим кризисом ликвидности. Ливийцы выбрали из банков более 24 млрд динаров, а находившиеся в обороте купюры быстро приходили в негодность. Люди испытывали огромные трудности при покупке и продаже даже товаров первой необходимости.

Нынешняя поставка монет во много раз уступает денежной массе, прибывшей в Ливию летом 2016-го, ведь тогда печатались банкноты достоинством в 5, 10, 20 динаров. Самые ходовые банкноты в 1 динар (а также «половинки» и «четвертушки» динара) оказались и самыми изношенными, многие из них превратились в труху. В связи с этим логично предположить, что вопрос о чеканке монет мог обговариваться еще на стадии договоренности об изготовлении бумажных купюр.

Разумеется, заказ восточного центра власти на чеканку монет не способствует росту доверия между Сараджем и Хафтаром. Но и слишком драматизировать это событие не стоит. Прежде всего потому, что звонкая монета хоть и поступила в Киренаику, в распоряжение филиала Центробанка в Байде, со временем разойдется по всей стране. Ни о каких ограничениях, связанных с хождением монет на территории всей Ливии, речи не идет. Во всяком случае, эмиссары Хафтара говорят о том, что маршал контролирует почти 90% территории Ливии и стремится к полному контролю над всей страной – единой и неделимой. В этом плане инициативу Хафтара с чеканкой монет следует рассматривать как еще один выпад против правительства Сараджа, который, дескать, в отличие от Хафтара не заботится о простых ливийцах. Тем более что в отделениях банков уже выстроились очереди из желающих обзавестись новыми монетами. Такой ажиотаж специалисты объясняют резко снизившимся уровнем жизни в стране и стремительным ростом цен. За 1 динар по официальному курсу дают около 75 центов США, на черном рынке – только 12 центов. Для сравнения: во времена Каддафи, например, в 1970-е курс динара доходил до 3,3 долл. США, но затем стал постепенно снижаться.

Что касается Москвы, то скорее всего она исходила из прагматических интересов. Если бы этого не сделала Россия, наверняка нашлись бы страны, которые согласились выполнить заказ на изготовление ливийских денег, от кого бы он ни исходил. Конечно, можно предположить, что российское руководство пошло на такой шаг, чтобы сделать приятное Хафтару и обозначить свое предпочтение восточному центру власти. Но тогда это означало бы, что Москва изменила свою позицию, отказалась как от декларируемого ею принципа равноудаленности в решении ливийского кризиса, так и от приверженности Схиратским соглашениям. Но пока никаких признаков, которые бы могли подтвердить подобные предположения, нет.