Равиль Мустафин
Халифа Хафтар приказал армии защищать территориальные воды Ливии от иностранных кораблей. Фото Reuters
Реакция главкома Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифы Хафтара на принятое итальянскими властями решение направить к ливийским берегам свои корабли для участия в операции по пресечению незаконной миграции оказалась мгновенной и резкой. Маршал приказал штабам ВВС и ВМС принять решительные меры для того, чтобы не допустить прохода к Ливии любых судов, кроме торговых.
По словам итальянского премьер-министра Паоло Джентилони, решение было принято в ответ на официальную просьбу главы правительства национального единства (ПНЕ) Ливии Фаиза Сараджа, направленную еще неделю назад. Сам Сарадж не отрицает наличие такой просьбы и свое «авторство», но при этом утверждает, что речь шла лишь об оказании технической помощи и обучении ливийских специалистов. По его словам, он отлично понимает, что никто не вправе переходить «красную черту», когда речь идет о суверенитете страны. Получается, либо итальянские власти по собственной инициативе вышли за рамки официальной ливийской просьбы, либо Сарадж в чем-то лукавит.
Решение об отправке отряда в составе флагманского корабля и еще пяти судов, а также участии в операции от 500 до 1 тыс. человек одобрили обе палаты итальянского парламента. Италия более других европейских стран страдает от незаконной иммиграции: через ее побережье проходит большая часть беженцев из Африки. С начала нынешнего года количество незаконных иммигрантов превысило 93 тыс. человек, что составляет 80% от количества нелегалов, прибывших в страны Евросоюза в 2016-м.
По большому счету ничего страшного от того, что итальянские суда будут участвовать в операции у берегов Ливии, не произойдет. Итальянцы и ранее старались перекрыть морские пути подхода незаконных иммигрантов к Европе, правда, вне территориальных вод Ливии. Кроме того, многие ливийские политики уже не раз закрывали глаза на участие внешних сил, в том числе и вооруженное, в событиях на ливийской же территории, когда такое участие совпадало с их собственными интересами, и поднимали шум, если действия внешних сил им противоречили.
Причины болезненной реакции Хафтара кроются прежде всего в том, что сегодня, когда его шансы возглавить страну несоизмеримо выросли по сравнению с началом года, он дает понять, что не потерпит никаких решений или договоренностей, принятых или достигнутых в обход него, тем более с его главным конкурентом Сараджем. Главком ЛНА демонстрирует, во-первых, кто, по его мнению, хозяин в ливийском доме, а во-вторых, недовольство Римом, слишком долго не замечавшим растущего влияния Хафтара.
Возможно, в свете недавней встречи в Париже Хафтара и Сараджа, организатором которой выступил французский президент Эмманюэль Макрон, складывающаяся сейчас коллизия в определенной мере отражает формирование двух конкурирующих осей: Париж – восточный центр власти в Киренаике (Тобрук–Бейда–Мердж–Бенгази) и Рим–Триполи. Не секрет, что итальянские власти, вполне резонно считающие, что именно они вносят основной вклад в борьбу с нелегальной миграцией, чувствуют себя обойденными и крайне недовольны активностью Макрона на ливийском направлении. В Риме не могут не понимать, что чрезмерные, на взгляд Хафтара, заигрывания итальянской дипломатии с Сараджем вроде организации недавней встречи главы ПНЕ с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом не останутся без внимания со стороны ливийского маршала и будут расцениваться им как однозначный выбор в пользу его основного конкурента.
Как бы то ни было, по мере приближения президентских и парламентских выборов в Ливии, намеченных на март 2018 года, многие внешние игроки будут корректировать свои позиции с учетом реально складывающейся обстановки, прежде всего с учетом допуска к нефтяным богатствам этой страны. Пока же несогласованность между действиями многих внешних игроков остается одной из главных причин вакуума власти в Ливии.
