Станислав Минин
Фото Gettyimages
Президент Польши Анджей Дуда заявил, что наложит вето на два закона о реформировании судебной системы, вызвавшие массовые протесты в крупных городах страны. Тем самым он впервые вступил в конфликт с руководством правящей партии «Закон и справедливость» (ЗиС), которая выдвигала его на пост главы государства в 2015 году.
Анджей Дуда заявил, что провел множество консультаций с социологами, юристами, философами и политиками, но в первую очередь на его решение повлияли слова бывшей диссидентки Зофьи Ромашевской, ныне – советника президента по социальным вопросам. Она сказала, что не хотела бы снова жить в стране со всемогущим генпрокурором.
Законы, на которые решил наложить вето президент, и правда наделяли значительной властью генпрокурора Збигнева Зёбро, который является также министром юстиции, и саму ЗиС. Реформа Верховного суда (ВС) предполагала отставку всех его судей за исключением тех, кого решил бы оставить министр. Затем Зёбро назначил бы нового главу ВС, а президент утверждал бы предложенные им кандидатуры на остальные вакантные должности.
Дуда остановил и реформу Национального совета юстиции. Это орган, влияющий на назначение судей. Сейчас он состоит преимущественно из судей и избирается ими же. Согласно новому закону, выбирать состав Совета должен был бы Сейм, большинство в котором принадлежит ЗиС. Более того, в рамках Совета должны были создать палату, состоящую из политиков, которая могла бы наложить вето на любое не устраивающее власть решение.
Оппозиция и СМИ, критикующие инициативы ЗиС, приняли решение Дуды со сдержанным энтузиазмом. По их мнению, переход к диктатуре одной партии в Польше приостановлен, но не пресечен. В частности, президент не наложил вето на третий закон из «судебного» пакета – о судах общей юрисдикции. Он позволяет министру юстиции снимать и назначать глав судов любых уровней, что уже можно считать достаточно широкими полномочиями. Зёбро не сможет назначить главу ВС, но получает право на судебную чистку в масштабах страны.
Не вполне очевидны мотивы польского президента. Можно допустить, что он увидел в массовых протестах политический потенциал и решил утвердиться в качестве самостоятельной фигуры. Однако скорее всего речь идет о борьбе за влияние внутри самой правящей элиты.
Президент Дуда заявил, что законы, вызвавшие такой заметный резонанс в обществе, не были с ним согласованы. Теперь он сам намерен в двухмесячный срок представить Сейму собственный проект реформы. Другими словами, президент дал понять и Зёбро, и главе ЗиС Ярославу Качиньскому (фактически главной фигуре в польской политике), что с ним нужно считаться. Если бы закон о Верховном суде прошел, то четверо судей, уже назначенных Дудой, лишились бы своих должностей. Налагая вето на одобренные парламентом реформы, президент добивается такой конфигурации власти, в которой его вес будет не меньше веса генпрокурора. Фактическое разделение властей, за сохранение которого борются протестующие в Варшаве, Вроцлаве, Кракове и других городах, все равно окажется под угрозой.
После принятия законов Сеймом и Сенатом политики ЗиС публично сомневались в том, что Дуда решится на вето в той или иной форме. Как президент может на это пойти, говорили они, если судебная реформа является не только центром стратегии ЗиС, но и была частью его собственной президентской программы? Дуда, объясняя свой шаг, заявил, что в программе партии ничего не говорится о том, что генпрокурор должен назначать руководителя Верховного суда. Другими словами, от верности партийным идеям он не отказывается.
Судебная реформа – одна из важнейших не только для Зёбро, но и для самого Ярослава Качиньского. Весной в одном из интервью он говорил, что суды – «одна из крепостей посткоммунизма в Польше», ВС защищает тех, кто сотрудничал с коммунистическим режимом, а также «подвержен левизне и влиянию из-за рубежа». Люстрация политических оппонентов – мечта Качиньского и его окружения. Контроль над судами необходим для решения этой задачи.
Руководство ЗиС вчера собралось на экстренное заседание в своей штаб-квартире в Варшаве. Туда же переместились протестующие, утром собиравшиеся у президентского дворца. Между тем заместитель генпрокурора Патрик Яки поспешил прокомментировать президентское вето на своей странице в Facebook: «В Польше всегда, как только близится декоммунизация, кто-нибудь дает слабину. Именно поэтому Польша не меняется и не реализует свои возможности».
Известный польский политический журналист Яцек Жаковский высказал мнение, что Зёбро может начать мстить Дуде, например инициировать уголовное преследование кого-либо из президентских людей и держать его в политических заложниках, пока глава государства не подчинится воле партии. Впрочем, как отмечает Жаковский, и сам Качиньский не заинтересован в чрезмерном усилении Зёбро. Нынешний генпрокурор в свое время уже покидал корабль ЗиС, Качиньский уже называл его предателем, а новое сближение было обусловлено исключительно политической конъюнктурой. Дуда же в ситуации конфликта между Зёбро и Качиньским сделал выбор в пользу последнего. Сейчас эта троица, пользуясь слабостью левой и центристской оппозиции, ищущей «своего Макрона», пытается поделить власть и влияние в Польше.
