Европа повысила тон в разговоре с Москвой

На фото посол Франции в России Жан-Морис Рипер. Фото пресс-службы посольства

Мировое сообщество все чаще говорит о санкциях против России в связи с неприятием ее политики в Сирии. На вопросы о том, как Париж смотрит на позицию Москвы в этом направлении, обозревателю «НГ» Игорю СУББОТИНУ ответил посол Франции в России Жан-Морис РИПЕР.

– Россия и Франция имели хорошие контакты даже на фоне санкций со стороны ЕС. Насколько уровень наших отношений может понизиться после отказа Владимира Путина посетить Париж?

– Перед лицом известных нам кризисов и Франция, и Россия играют особую роль и несут особую ответственность. Мы никогда не прерывали диалог, несмотря на решение президента Путина отложить свой визит в Париж. В то же время нас сближает история, и, например, скоро мы будем отмечать 300-летие путешествия Петра I в Париж. Настоящее не должно отдалять нас друг от друга. Франция придает особую важность диалогу, который мы поддерживаем на всех уровнях по всем темам, представляющим взаимный интерес, а также по крупным международным вопросам, которые сегодня как никогда носят неотложный характер. Наши страны будут по-прежнему поддерживать регулярный и открытый характер наших обменов, что крайне важно в нынешних обстоятельствах.

– Париж призвал расследовать военные преступления в Сирии в Международном уголовном суде (МУС). Но по правилам суда  расследование может начаться только по инициативе Сирии или Совета Безопасности ООН. Как Франция намерена действовать в рамках МУС?

– Имеются многочисленные признаки, указывающие на то, что в Сирии совершается очень много преступлений против человечности, таких как принудительное перемещение жителей, насильственное исчезновение лиц, использование голода в качестве оружия, или военные преступления, такие как факт намеренных ударов по заведомо мирному населению, что сегодня происходит в Алеппо. Вряд ли можно ошибиться с воздушным ударом, если он нацелен на больницу или школу. Нам хотелось бы, чтобы СБ ООН разрешил суду провести расследование. Всем государствам, которые обеспокоены вопросом соблюдения международного права, следовало бы поступить аналогичным образом. Но если возникнет препятствие, то будут рассмотрены все варианты, которые позволили бы МУС действовать.

– С точки зрения российских властей, одним из поводов, по которому Россия наложила вето на французскую резолюцию по Сирии, стал отказ Франции учитывать российские поправки к документу. Почему Париж не захотел принять их к рассмотрению?

– Франция добросовестно вела переговоры: 6 октября министр иностранных дел Жан-Марк Эйро приехал в Москву, чтобы представить наше предложение. Мы приняли многочисленные поправки к первоначальному тексту, включая, в частности, ряд упоминаний об опасности, которую представляет собой терроризм и которую российское руководство в своих речах выдвигает в качестве главной озабоченности. Факты свидетельствуют о широкой международной поддержке нашего проекта: он собрал 11 голосов «за» в СБ ООН, 49 государств выступили его соавторами, письмо в поддержку проекта собрало 62 подписи. Российский документ, со своей стороны, набрал в СБ ООН 4 голоса. Мы сожалеем, что Россия наложила вето на этот документ, цели которого должны были быть согласованными: положить конец бомбардировкам и обеспечить доступ гуманитарной помощи.

– По словам российских дипломатов, одним из противоречий французской резолюции было то, что документ делал акцент на гуманитарной ситуации, но касался и военных пунктов. Например, резолюция вводила «бесполетную зону» для российских и сирийских самолетов, но не для самолетов коалиции во главе с США. Видите ли вы в этом противоречие?

– Целью резолюции был запрет всех полетов над Алеппо. В ней не упоминалось «гражданство» самолетов. Впрочем, если мы хотим обеспечить доставку помощи, то необходимо прекратить бомбардировки. В такой ситуации, как в Алеппо, гуманитарная и военная составляющие неразделимы. 19 сентября воздушным ударам подвергся гуманитарный конвой в районе Оремаль–Кубра. Как поставлять гуманитарную помощь под бомбардировками с воздуха? Впрочем, антитеррористическое оправдание ударов не выдерживает критики. Россия больше не бомбит ИГ («Исламское государство», запрещено в России. – «НГ»). Недавнее отступление этой организации обусловлено исключительно действиями коалиции, Свободной сирийской армии и Турции.

– Грозит ли России «сирийский» пакет санкций? Какова здесь позиция Франции? 

– Для разрешения сирийского кризиса Франция и ЕС выбрали диалог. Именно в таком духе мы участвуем в Международной группе поддержки Сирии (МГПС) и голосовали за резолюции 2254 и 2268. К сожалению, этот основанный на сотрудничестве подход не позволил заставить оружие замолчать и обеспечить политический переход. Напротив, военные действия активизировались. В этой тупиковой ситуации на данном этапе мы по-прежнему считаем, что нужно вести диалог со всеми крупными участниками этого конфликта, в том числе с Россией, чтобы добиться длительного прекращения бомбардировок, а также действенного свободного, непрерывного и неограниченного доступа к гуманитарной помощи. Если в ближайшее время не будет найдено решение, которое позволит на длительное время прекратить страдания жителей Алеппо и пресечь совершающиеся там серьезные нарушения международного права, то будут задействованы все возможные варианты, и нельзя исключить санкции, как об этом в среду сказал в Берлине президент Франсуа Олланд. Из-за серьезнейших нарушений международного права, которые имеют место в Сирии, Россия постепенно теряет европейские голоса. Налицо очевидное изменение тона. Это не наша цель, но это неизбежно, если резня будет продолжаться.