КАРТ-БЛАНШ. Кто натолкнется на Великую морскую стену XXI века

Фото Reuters

Круги от камня, брошенного Постоянной палатой третейского суда в Гааге в неспокойные воды Южно-Китайского моря (ЮКМ), расходятся по всему миру. Заявления внешнеполитических ведомств, аналитические статьи экспертов, прогнозы бизнес-консультантов заполнили СМИ. Однако складывается впечатление, что значение решения в Гааге сильно преувеличено. Ведь еще с 2013 года, когда Филиппины подали иск в международную судебную инстанцию, было известно, что Китай отказывается признавать юрисдикцию Гааги, не признает любое решение и тем более не будет его выполнять. Вряд ли мы станем свидетелями реальных последствий в военной, дипломатической и экономической областях, причем как в ближайшее время, так и в обозримом будущем.

Китай, похоже, даже не подумает изменить свою позицию по принадлежности островов ЮКМ и прилегающей к ним колоссальной акватории. Об этом, кстати, уже заявил Си Цзиньпин, генсек правящей партии, глава китайского государства и Верховный главнокомандующий вооруженными силами. В условиях усиливающегося военного давления США на восточные рубежи КНР в рамках стратегии «Поворот к Азии» (Pivot to Asia) пекинские власти только еще активнее будут укреплять цепочку островов, рифов и атоллов. Таким образом, будет продолжена вековая традиция создания циклопических защитных рубежей против нашествий «варваров». Вместо возникшей на материке еще в конце первого тысячелетия до н.э. Великой китайской стены теперь на море будет создана Великая морская стена начала третьего тысячелетия.

Точно так же США, стоящие за Филиппинами и другими претендентами на острова ЮКМ, вряд ли резко ускорят свои военные приготовления в этом море и во всем Тихоокеанском бассейне. По крайней мере до начала функционирования новой администрации в Белом доме серьезных акций по «защите свободы судоходства» ждать не стоит.

Думаю, в области дипломатии серьезных последствий не будет. Безусловно, решение Международного суда ударит по престижу Китая, поставит его в заведомо невыгодную позицию оправдывающегося. Китайским представителям с бесчисленных трибун придется излагать свою позицию, а за кулисами столь же бесчисленных организаций сколачивать коалиции в ее поддержку. Но приостановления членства КНР в международных организациях – от ООН до региональных соглашений с АСЕАН – ждать не приходится. Точно так же не будет и санкций по образцу тех, которые были наложены странами Запада и которые частично действуют по сей день из-за событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Наступает момент испытания действенности китайской «мягкой силы», на развитие которой в последние годы было истрачено много миллиардов долларов. У ставшего глобальным игроком Китая появились глобальные интересы. Преследуя их, придется задевать интересы ближних и даже дальних соседей. Оставаться «мягкими и пушистыми» будет все труднее.

Ощутимых экономических последствий решение Гаагского арбитража тоже не вызовет. Важный для мировой торговли поток товаров, который оценивается в 5 с лишним трлн долл. в год, как перевозился по водам ЮКМ, так и будет по ним перевозиться. У китайцев нет причин, да и возможностей, препятствовать свободе судоходства, ведь сама Поднебесная перевозит этими маршрутами от 70 до 80% своего экспорта и импорта. Такие причины и возможности есть скорее у американцев. Если будет принято решение «слегка придушить» Китай, то достаточно  отдать команду американским кораблям береговой охраны, которые недавно стали постоянно базироваться в Сингапуре. Под прикрытием авианосцев 7-го флота они закупорят узкое «бутылочное горлышко» Малаккского пролива.

Что касается региональной торговли со странами АСЕАН, среди которых почти все страны – претенденты на те или иные острова ЮКМ – Филиппины, Вьетнам, Малайзия и Бруней, – то и здесь трудно ожидать серьезных последствий решения суда в далекой Гааге. Отношения КНР и АСЕАН пережили «золотое двадцатилетие» с 1991 по конец 2010 года, когда товарооборот вырос в 38 раз и достиг 300 млрд долл. С 2010 года стала действовать зона свободной торговли, и на сегодняшний день Китай является главным торговым партнером АСЕАН с объемом товарооборота в 2014 году в 480 млрд долл., а за первую половину 2015-го – 224,5 млрд.

Для Китая АСЕАН является третьим важнейшим партнером в торговле, четвертым экспортным рынком и вторым источником импорта. Обе стороны заявили о намерении довести товарооборот до 1 трлн долл. к 2020 году. Подорвать такие двусторонние связи практически невозможно.

А что возможно? Можно постараться затормозить создание нового формата торгово-экономического взаимодействия под названием Соглашение о всестороннем региональном экономическом партнерстве, который продвигает Пекин. Переговоры об этом ведутся уже несколько лет и вызывают естественное неприятие со стороны Вашингтона, добившегося недавно создания Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП).

Полагаю, даже в деловых связях Китая с Филиппинами, выигравшими иск в Гааге, не произойдет охлаждения. Напротив, Пекин в традициях китайской дипломатии скорее всего постарается «вылить масло на бушующие волны» и скоро предложит Маниле новые выгодные контракты. Да и новый президент Филиппин Родриго Дутерте отличается от своего проамериканского предшественника Бениньо Акино прагматизмом и национализмом. А интересы своей страны он, судя по недавним заявлениям, видит не в конфронтации, а в развитии взаимовыгодных торговых и экономических отношений с Китаем.

Арифметика торговых и экономических показателей говорит в пользу скорого преодоления всплеска негатива от последствий решения третейского суда в Гааге. Но есть еще и высшая математика противостояния соперничающих сверхдержав, которая не учитывает правила «сложение-вычитание», а оперирует сверхсложными уравнениями со множеством неизвестных величин. Гаагское решение может стать одной из таких величин.