КАРТ-БЛАНШ. Новые патриоты или старые националисты?

На фото лидер «Лиги Севера» Маттео Сальвини (слева), глава политической партии "Национальный фронт" Марин Ле Пен (в центре), лидер Австрийской партии свободы.Хайнц-Кристиан Штрахе. Фото Reuters

Если с головой внедриться в дебри Интернета, то термины «национализм» и «патриотизм» займут одни из первых мест в современном политическом лексиконе. О патриотизме можно говорить много и долго, но сам корень термина patria указывает на абсолютный приоритет отстаивания прежде всего ценностных установок, обращенных к своему отечеству. Речь идет о защите своего государства от реальных либо вымышленных, порожденных больным воображением или дезинформацией угроз. При этом полагаю, что патриоты в современном мире должны объективно и в принципе дружелюбно относиться к соседям – как государствам, так и народам, их населяющим.

Иное дело – национализм, который в равных долях сочетает и любовь к своему отечеству, и скрытую, а порой и вполне зримую неприязнь к другим государствам и властям в них предержащим, иным религиям и мировоззрениям. Проверкой на наличие той или иной тенденции являются конкретные события на вполне конкретном временном отрезке.

То, что сегодняшний Евросоюз далеко не идеальная реализация весьма благополучной до поры до времени модели «Новой Европы», – аксиома, не требующая особых доказательств. Кризис иммиграционной политики сквозь призму волн беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки – лишь наиболее яркое, хотя и далеко не единственное проявление европейского неблагополучия. Вопрос заключается лишь в том, с каких позиций – патриотических либо националистических – подходить к поискам света в непредсказуемо далеком конце тоннеля.

Если обратиться к тому, что говорилось в конце минувшей недели с трибуны миланского Дворца конгрессов, то провозглашенный его организаторами «новый патриотизм» выглядел в своих основных чертах как лишь слегка подновленный старый национализм. Автор этого брендового лозунга небезызвестный Герд Вилдерс призывал еще пару недель назад изолировать всех мужчин-беженцев, дабы те не пошли по «кельнскому пути» сексуального терроризма. Более того, беженцев-мусульман, по мнению этого представителя исторически толерантной Голландии, вообще не надо пускать на порог Евросоюза.

Вспомним, что Вилдерс – наиболее яркий, хотя и далеко не единственный политик во фракции «Европа наций и свобод», собранной по кусочкам в Европарламенте минувшим летом, предлагающий рецепты решения иммиграционных проблем вне какой-либо гуманистической константы. По словам Марин Ле Пен – лидера этой фракции, иммиграция обедняет народы Европы и разрушает ее цивилизацию. Маттео Сальвини, лидер «Лиги Севера» и радушный хозяин миланской сходки, без всяких оговорок полагает, что иммиграция принесла в Европу войну. Антиисламистские и антииммиграционные сюжеты характерны и для другого именитого участника миланского действа Хайнца-Кристиана Штрахе – лидера одноименной с нидерландской Австрийской партии свободы. Вспомним, что год назад во время дебатов в парламенте Австрии Штрахе прямо заявил, что ислам не является частью австрийской культуры, а потому следует запретить в стране все элементы и символы мусульманства.

Для этой «великолепной четверки» европейских националистов общим знаменателем является и евроскептицизм в его крайней форме – ликвидация основных принципов ЕС, где хотя и далеко не последовательно, но все же сочетаются элементы надгосударственной и суверенной политических линий. Они против отчисления в общую кассу Евросоюза средств из национальных доходов в фонд поддержки беженцев. В этом контексте, вполне естественно, не может быть и речи о каком-то гуманном отношении к людям, вынужденно оставившим родину. Радикал-националисты не хотят видеть Европу как место, где толерантность должна стать альфой и омегой для решения иммиграционного вопроса. И с трибуны Миланского конгресса, и в других аудиториях лидеры евроскептических националистов проводят идею о несовместимости европейства с мусульманством как религиозным мировоззрением, которое, по их мнению, является насквозь фундаменталистским, а беженцев рассматривают как потенциальных нарушителей европейских законов и боевиков-террористов.

К сожалению, в некоторых российских СМИ заседание весьма немногочисленной по масштабам Европарламента фракции (38 из 750 депутатов) было преподнесено как событие континентального масштаба. О лидерах группы «Европа наций и свобод» говорилось весьма уважительно как о весьма крупных и влиятельных европейских политиках. К счастью, их реальная политическая величина на сегодняшний день не столь масштабна. Ле Пен при всех ее электоральных успехах не может рассчитывать на место лидера Франции, так как ее соперники – социалисты и республиканцы – сделают все для блокирования кандидатки в президенты Пятой республики. Сальвини также не выглядит в обозримом будущем в образе премьер-министра Италии. Его удел, как и австрийца Штрахе, – политическое лидерство в региональных органах власти своих государств. Далек от властных рычагов нидерландской политики и Вилдерс.

Из всего этого, однако, не следует делать вывод, что противодействие националистам, рядящихся в тогу европейских патриотов, – дело второстепенное. И, похоже, это начинают понимать европейские политики – консерваторы, социал-демократы и либералы. Не дремлет и демократическая общественность, вступившая на улицах европейских городов в противоборство с разрушителями европейских гуманистических ценностей. История уже однажды преподнесла им горький урок вхождения во власть предтеч нынешних антииммигранствующих евроскептиков при очевидном бездействии в 1920–1930-е годы тогдашнего европейского мейнстрима.

Очевидно, однако, и другое. Властные структуры целого ряда стран в превентивном порядке спешно принимают законы, ограничивающие права иммигрантов и фактически действующие в ряде случаев в формате риторики радикал-националистов. Можно предположить, что даже незначительные электоральные успехи крайне правых заставляют умеренное крыло европейских политиков играть на опережение.

И последнее. Иногда слышишь слова умиления в адрес европейских ксенофобов, время от времени раздающиеся в некоторых российских СМИ. Их называют политиками-реалистами, по делу или без оного ругающими США и ЕС и при этом солидарными по целому ряду вопросов с Россией. Но вот наиболее характерный пример. Сердечный прием беженцев из Донбасса никак не похож на отношение евронационалистов к людям такой же судьбы в их собственных странах. В этом контексте комплименты с крайне правого фланга европейской политики вряд ли идут на пользу имиджу нашего государства. Невольно вспоминается классическое: «Избави бог меня от этаких друзей, а от врагов я сам избавлюсь».