Игорь Гашков
К ресторану в центре французской столицы, атакованному террористами, несут цветы и свечи. Фото Reuters
Президент Франции Франсуа Олланд и премьер Манюэль Вальс вчера в полдень почтили память погибших в парижских терактах минутой молчания в университете Сорбонна. Олланд, объявивший 13 ноября чрезвычайное положение в стране, намерен продлить его на три месяца. В ночь на понедельник в ряде городов страны начались антитеррористические рейды. Но в дневное время полиция на улицах Парижа почти незаметна.
Минута молчания была объявлена по всей Франции. Почтить память погибших в Сорбонну прибыли руководители страны. По словам окружения французского президента, место было выбрано не случайно: «Среди жертв было много молодежи и преподавателей».
После минуты молчания в Сорбонне и на парижской площади Республики запели «Марсельезу». В воскресенье вечером парижане собрались на той же площади. Но когда они начали петь, раздался взрыв петарды, спровоцировавший массовую панику.
Паника на площади Республики обнаружила тонкую грань между нормальной жизнью города и состоянием всеобщего испуга. Хотя взрыв не был громким (я вовсе его не услышал), люди тотчас бросились бежать, сбившись в толпу. Корреспондента «НГ» подводил тяжелый рюкзак: держа его в руках, а не закрепив на плечах, я занимал в людском потоке слишком много места и не мог бежать в полную силу. Как оказалось на практике, держаться подальше от скопления людей – не лучшая тактика: толпа навалилась со спины и сбила с ног. Я подумал, что преимущества при давке получает тот, кто среагировал на опасность первым: это были люди, находившиеся позади.
Предел беспорядочному бегству положили хозяева домов, двери которых выходят на площадь Республики. Вместе с другими бежавшими я ворвался в подворотню, сторож которой сразу же открыл перед нами двери. Люди, оказавшиеся в месте, где им не могла угрожать опасность, продолжали бежать. Ужас стих только у лестницы, ведшей на второй этаж. Отдышавшись, все поднялись наверх.
В надежном укрытии люди стали спорить, был ли взрыв. «Ничего не случилось, но все боятся новых взрывов», – сказала одна из девушек. Те, у кого были с собой телефоны, вышли в Интернет, прочитали новости и принялись говорить о том же. Но одних слов было недостаточно: некоторые были твердо убеждены, что взрыв не просто произошел, но и что они его слышали. Спустя полчаса я вышел на улицу, в точности не зная, прошла смерть рядом или нет.
Когда я вновь оказался рядом с площадью Республики, та успела обезлюдеть. Вокруг скапливались машины полиции. Прохожие двигались очень быстрым шагом, а некоторые, как мне показалось, продолжали бежать. Стеклянные стены одного из кафе были разбиты: может быть, их сломала толпа?
Еще за час до этого все вокруг выглядело по-другому. С утра воскресенья горожане приходили на площадь Республики, чтобы зажечь свечи, многие приводили с собой детей. Маленькими огнями заполнили постамент, на котором возвышается памятник Республике. Люди оставляли на этом месте записки: «У нас нет страха», «Париж, я люблю тебя», «Мы встанем на защиту наших ценностей».
Солидарность с парижанами приходили выразить иностранцы. К памятнику Республики прикрепили флаги Бразилии, Словакии, Чили, Португалии, африканских государств. Люди несли записки на английском, испанском, славянских языках и приклеивали к постаменту прямо у меня на глазах. Места для свечей вокруг памятника не хватило, и их начали ставить вокруг деревьев, растущих на площади.
Хотя со стороны могло показаться, что скорбная церемония была совершенно неполитической, в действительности это было не так. Парижане не только писали о гражданских ценностях – «свободе», «равенстве» и «братстве», но и в массе придерживались некоторой идеи, при этом связанной непосредственно с терактами. Массовое убийство, по мнению собравшихся, угрожало «изменить ценности республики», сместив их вправо. Против консервативной альтернативы пришли выступить многие парижане – и не случайно выбрали для этого памятник, рядом с которым 5 октября прошла крупная манифестация в поддержку мигрантов. Надписи в поддержку сирийских переселенцев, трех из которых подозревают в совершении терактов, были видны на монументе и сейчас.
Обойдя памятник Республике, я нашел единственную записку, которую можно связать с «Национальным фронтом» Марин Ле Пен, имеющим, по последним опросам, рейтинг в 31%. «Франция, зачем мы завозим мигрантов?» Так же одиноко выглядели листовки левых, в которых теракты объяснялись конфликтами в среде богатых, жертвами которых оказываются бедные.
И вот началась паника. Вспоминая произошедшее, уже трудно зафиксировать момент, когда это произошло. Возможно, это случилось тогда, когда церемония зажжения свечей стала напоминать праздник молодежи. Группа студентов, заручившись помощью людей с музыкальным образованием, начала петь. Первыми прозвучали композиции гражданского содержания, потом «Отель Калифорния». Неожиданно все переменилось: раздались крики, и люди ринулись с площади, убежденные, что позади них смерть.
По сообщению французских СМИ, приступы коллективного ужаса случились еще в одном из округов Парижа. Но когда я возвращался к себе домой, город вновь выглядел спокойным, все было так же, как и всегда.
Париж
