"Исламское государство" отольет монеты из черного золота

Фото новых монет «Исламского государства» попали в Сеть. Фото cо страницы Абу Ибрагима Раккави в Twitter

«Исламское государство» (ИГ) перейдет на собственную валюту, фото которой из соцсетей быстро разлетелись по мировым СМИ. Радикалы за последние дни заминировали сирийскую Пальмиру, взорвали две мусульманские могилы и укрепили позиции в центре Ливии. «НГ» выяснила, что золотые монеты существуют на территориях ИГ уже год, взрывы продиктованы религиозно-идеологическим базисом, а расширяются исламисты по экономическим причинам.

В качестве проекта динары были разработаны еще год назад, пояснил «НГ» президент Института религии и политики Александр Игнатенко. Тогда же в оборот ввели пробные монеты – и не только золотые динары, но и серебряные дирхемы, а также медные фалсы.

Причем у монет есть предыстория – в те времена, когда радикалы называли себя «Исламское государство Ирака», у них уже были свои денежные единицы, введенные в обращение. Правда, использовались бумажные купюры. «Там был изображен Усама бен Ладен и горящие здания-близнецы в Нью-Йорке», – вспоминает эксперт.

Сегодня же ИГ, по его мнению, демонстрирует, что «является не только религиозно-политической экстремистской группировкой, но и квазигосударством». Причем набор признаков государства – административная система управления, соцслужбы, собственная валюта и т.д. – все это демонстрирует шансы радикалов избавиться от приставки «квази». Если этому, заметил Игнатенко, не помешает «мировое объединение «людей доброй воли». С последним, отметим, сейчас обстоит сложно. На днях в легендарной Пальмире прозвучали взрывы – исламисты предали огню два мусульманских мавзолея.

Пальмира, или Тадмора, как называют город арабы, – это городок с 50 тыс. человек. Футбольное поле, отели, аэропорт с единственной взлетно-посадочной полосой, печально известная тюрьма – в 1980-м там с крайней жестокостью казнили сотни заключенных. К юго-западной стороне города примыкает комплекс древнеримских развалин – той самой древней Пальмиры, признанной ЮНЕСКО памятником Всемирного наследия.

Боевики пришли с северо-востока в мае. Армия держалась недолго: сирийцы отошли вглубь города, а затем отступили – эвакуировали, кого смогли, забрали, какие успели, экспонаты. Взяв в плен «невесту пустыни» – так, в свою очередь, называют город сами сирийцы, – радикалы освободили из тюрьмы десятки заключенных. Мировая общественность насторожилась: не последует ли продолжение акций вроде мосуловской, когда исламисты на севере Ирака равняли с землей целые поселения, взрывали монастыри, уничтожали тысячелетние музейные экспонаты?

Однако в ИГ вроде как поспешили всех успокоить: мол, здания времен Древнего Рима – не то же самое, что запрещенные изображения человека. И все же город покинули тысячи человек, рассказывавших потом, что амфитеатр Пальмиры был приспособлен под массовые публичные казни. Между тем официальный представитель Международной организации по миграции Джоэл Миллман привел данные уже по иракским беженцам: за полтора года таковых насчиталось целых 3 млн при населении страны в 36 млн человек.

В мае-июне последовали попытки отбить Пальмиру – и на маневры вооруженных сил Дамаска радикалы ответили минированием древнеримских развалин. Отметим, что взрывы, судя по словам директора Департамента древностей и музеев Сирии Маамуна Абдул Карима, звучали и раньше (около 50 экспонатов было разрушено).

Последние два примечательны выбором объекта. Первое захоронение принадлежало проповеднику Абу Бахаэддину – суфисту, жившему полтысячелетия назад. Вторая же мишень радикалов – мавзолей Мухаммеда бен Али, потомка одного из двоюродных братьев пророка Мухаммеда-Али, первого имама враждебных игиловцам шиитов.

Цели выбраны неслучайно, отмечает Игнатенко. В основе лежат религиозно-идеологические взгляды: «Они в течение длительного времени «Халифата» уничтожают места поклонения любых религий и конфессий, кроме суннитского ислама в его салафитской интерпретации». Причем объекты фактически делятся на шесть категорий.

Первая – шиитские мечети, или хусейнии, где висят портреты имама Хусейна – сына упомянутого имама Али. В ИГ ссылаются на утверждение, что пророк Мухаммед в одном из хадисов говорил об уничтожении мест поклонения, где есть изображения. Вторая – суфистские мазары (храмы). Третья – суннитские мечети, но только те, что называются «маркат». Они возводятся на усыпальницах сторонников пророка. «В Мосуле была уничтожена мечеть, под которой, по преданию, лежал Юнус – Иона, побывавший во чреве кита», – пояснил Игнатенко. Четвертая категория риска – капища, или священные места других религий, например езидов на территории Ирака. Пятая – статуи, скульптуры, фигуры, которые могут трактоваться как идолы: «От русалки в Триполи до Георгия Победоносца на территории Ирака». Наконец, шестая группа – кресты на церквях и могилах и даже могилы суннитов, «если они возвышаются над землей».

Все это, по словам Игнатенко, представляет собой «салафитскую зачистку со ссылками на священные тексты». Место расчищают для осуществления собственного господства.

Стоит в этой ситуации отметить и противопоставляемый этим действиям пафос высказываний сирийских властей. Предваряя отступление войск из Мосула, глава МВД Сирии Мухаммед аль-Шаар заявил, в частности: «Мы сделаем все возможное для сохранения уникальных памятников истории, потому что они, как это неоднократно говорилось, принадлежат всему человечеству».

Впрочем, для беспокойства Дамаска можно найти и другую причину, связывающую тему золотых монет с «салафитской зачисткой». Под его контролем осталось не так много источников энергоресурсов, и возможностей для снабжения ими городов, включая сам Дамаск, становится все меньше. А в 20 км к северо-западу от Пальмиры лежит газовое и нефтяное месторождение «Жезель», за которое на протяжении месяца велись ожесточенные бои с переменным успехом. На днях, кстати, правительственные силы отбили район, где добывается 2,5–3 тыс. барр. нефти и 150 тыс. куб. м газа. На очереди остальные месторождения, и Пальмира, видимо, выступает стратегическим объектом.

У радикалов свои соображения – в Сирии они сейчас не слишком активны, предпочитая сражаться в Ираке и Ливии. В последнее время стала дискутироваться тема управленческих и финансовых проблем в ИГ. С другой стороны, средства на золотые динары идут из нефтяных доходов. А потому, очевидно, все чаще поступают сообщения об усилении позиций исламистов в Ливии, обладающей наибольшими запасами нефти в Африке. Ведь в Сирии, где и так большинство месторождений под контролем радикалов, их интересы теперь заключаются в удержании позиций.