Бахтияр Тузмухамедов
На фото глава Пентагона Эштон Картер. Фото Reuters
Без малого год назад мне пришлось прокомментировать захват в Ливии смешанной группой в составе военнослужащих США и сотрудников ФБР Абу Хатталы, подозревавшегося в организации нападения на дипмиссию США в Бенгази (см. «НГ» от 30.06.14). Некоторые вопросы, поставленные в той публикации, вновь возникают теперь, после рейда подразделения сил специальных операций США в ночь с 15 на 16 мая в глубь территории Сирии, в результате которого был убит оказавший сопротивление некий Абу Сайяф, якобы принадлежащий к руководству «Исламского государства» (ИГ), а его жена пленена и вывезена в Ирак. Была захвачена документация в электронной и бумажной форме, относящаяся к контрабандной торговле нефтью и газом. В заявлениях по поводу рейда, сделанных главой Пентагона Эштоном Картером и – от имени Белого дома – представительницей Совета национальной безопасности Бернадетт Михан, особо отмечено освобождение молодой женщины-езидки, которая предположительно содержалась в рабстве у супругов Сайяф и теперь будет воссоединена со своей семьей.
Эксперты и авторитетные издания уже поставили под сомнение ценность как самого Абу Сайяфа, так и полученной информации, да и подлинное имя убитого не раскрыто (или неизвестно). Нас же интересует правовая подоплека осуществленной акции.
Сразу после захвата Абу Хатталы постоянный представитель США при ООН Саманта Пауэр направила российскому постпреду Виталию Чуркину (Россия в июне 2014 года председательствовала в СБ ООН) письмо, в котором сообщала, что действия США были необходимы для предотвращения планировавшихся вооруженных нападений против граждан США, а потому составляли осуществление неотъемлемого права на самооборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН. Данная статья действительно требует, чтобы государства, прибегнувшие к самообороне в ответ на вооруженное нападение, немедленно сообщали о предпринятых мерах СБ ООН. Можно считать, что тогда процедурное требование было выполнено. Что до сути – смотри вышеупомянутую заметку в «НГ».
О существовании какого-либо подобного, требуемого Уставом извещения в связи с недавним рейдом американского спецназа в Сирию автор этих строк не осведомлен, однако знает о письме Саманты Пауэр, направленном в сентябре 2014 года на имя генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, в котором говорилось об осуществлении США «необходимых и соразмерных военных действий в Сирии» против объектов ИГ, представляющих угрозу Ираку, а заодно и против группировки «Хорасан», связанной все с той же «Аль-Каидой». В качестве правовых обоснований приводились просьба правительства Ирака о помощи в защите от ИГ, совершающего нападения через слабо охраняемую границу с территорией, неподконтрольной правительству Башара Асада, и вновь – право на самооборону в соответствии со статьей 51, а также «нежелание или неспособность» законного правительства предотвращать такие нападения. Излишне напоминать о том, что привело к ослаблению способности Дамаска осуществлять эффективный контроль над всей территорией, подлежащей его юрисдикции.
На этот раз не приходится говорить даже о соблюдении предписанной процедуры: уведомлен не СБ ООН, орган, на который Устав возлагает «главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности», а всего лишь чиновник организации, пусть даже самый главный.
Более того, уведомление дано о действиях, которые не только уже осуществлены якобы в порядке самообороны, но и будут предприниматься впредь по усмотрению Соединенных Штатов. Иными словами, «доктрина Буша», предусматривавшая так называемую превентивную самооборону, то есть силовое воздействие по гипотетическим источникам перспективной угрозы в отсутствие действительного или неминуемого вооруженного нападения на США, не просто воспринята нынешней администрацией, но и возведена на новый уровень. Удары по негосударственным субъектам, действующим с вынужденно неподконтрольной суверену (Сирии) территории, осуществляются по просьбе ущербного суверена (Ирака), при этом не только не испрашивается разрешение или согласие законного правительства Сирии, но и, по словам Михан, оно предупреждено о том, чтобы не «вмешиваться в наше продолжающееся воздействие по объектам ИГ». Переводим на юридический: произвольное силовое вторжение в пределы действия суверенитета государства, пусть даже его ресурсы по эффективному осуществлению этого суверенитета истощены, будет осуществляться не только против предполагаемых источников угрозы безопасности США и их союзников, но и под постоянной угрозой применения силы против законного правительства.
Далеко не все ладно и с утверждениями администрации о том, что акция против Абу Сайяфа была осуществлена в строгом соответствии с национальным законодательством. Единственный специальный законодательный акт, который с ходу приходит на ум, – принятый на социально-политической и эмоциональной волне, вызванной террористическими актами 11 сентября 2001 года, закон о полномочиях на применение вооруженной силы. Однако целью такого применения, в соответствии с законом, являются «государства, организации или лица, в отношении которых президентом будет установлено, что они планировали, руководили, совершали или содействовали в совершении» указанных террористических актов. Ладно бы Абу Сайяф принадлежал к «Хорасан», можно было бы говорить хотя бы об отдаленной связи с «Аль-Каидой», так ведь он состоял в ИГ. Кстати, сам Барак Обама не раз критиковал этот закон.
В итоге приходим к тому же заключению, что и в упомянутых заметках годичной давности: высказывания представителей администрации США в связи с акцией в Сирии порождают больше вопросов, чем дают внятные ответы и разъяснения правовых оснований для силовых действий США за границей.
