Александр Жебин
Фото Reuters
Произошедшее в 2014 году заметное оживление политического диалога между РФ и КНДР стало результатом не только активизации восточного вектора внешней политики России, но и осознания того, что Северная Корея может сыграть известную, пусть пока больше символическую, роль не только в восточноазиатском, но и мировом раскладе сил (присутствие председателя президиума ВСН КНДР Ким Ен Нама на открытии Сочинской олимпиады, голосование в ООН по Крыму и Украине). Уже объявлено о проведении Года дружбы между РФ и КНДР и разработке масштабных программ экономического сотрудничества наших стран. Новые возможности для нашей корейской политики может открыть приезд лидера КНДР Ким Чен Ына в Москву на празднование Дня Победы.
Эти обстоятельства, особенно с учетом перемен в отношении Запада к России, заставляют еще раз задаться вопросом, всегда ли наши действия на Корейском полуострове были достаточно просчитанными для того, чтобы при любых изменениях международной обстановки сохранить в арсенале нашей внешней политики весь набор инструментов, необходимых для ее эффективной реализации? Не сделаны ли некоторые из наших шагов исходя из сиюминутных тактических расчетов и, прямо скажем, романтических представлений насчет истинного отношения США и некоторых стран Запада к России и ее интересам?
Между тем сразу после нападения США на Ирак российские корееведы указывали, что «надежды тех, кто рассчитывает на некое, даже внешнее, подобие равноправного партнерства с США, иллюзорны. Вашингтон намерен иметь дело лишь с теми, кто безоговорочно поддерживает американские цели. Те же, кто создает помехи на пути их достижения или просто перестает быть полезным, будут игнорироваться или… устраняться». Тогда же было высказано мнение, что наши надежды на некоторые возможные встречные шаги со стороны США и учет ими интересов нашей безопасности в обмен на казавшиеся нам тактическими или непринципиальными уступки Вашингтону при решении ряда международных проблем неоправданны.
Особенно наглядно это проявилось в позиции РФ в отношении ядерных и ракетных программ КНДР. Если осуждение нами ядерных испытаний в этой стране выглядело вполне обоснованным, то отношение к ракетным пускам и особенно набору санкций в отношении этой страны нуждалось в гораздо более откалиброванном подходе.
Введенный Советом Безопасности ООН запрет КНДР на запуски «с использованием баллистических технологий», к которому сейчас так любят апеллировать в Вашингтоне и Сеуле, одновременно месяцами бряцая новейшим оружием у границ КНДР, равнозначен запрету вообще иметь ракеты, то есть оставляет ее фактически беззащитной. В условиях, когда все соседние с КНДР государства имеют на вооружении ракеты и запускают спутники, а некоторые выводят на орбиту целые группировки спутников, главным объектом которых является КНДР, такая мера была явно дискриминационной. При этом нами почему-то был проигнорирован тот факт, что КНДР присоединилась к Договору об использовании космического пространства в мирных целях и другим соответствующим конвенциям, регулирующим деятельность в этой области.
Еще более удивляет набор санкций, введенных против Пхеньяна. Официально провозглашенная цель этих мер состояла только в обеспечении режима нераспространения оружия массового уничтожения (ОМУ). На деле же они коснулись практически всего спектра обычных вооружений, в том числе оборонительных. КНДР лишена возможности закупать не только боевые самолеты, средства ПВО, танки, артиллерийские орудия, бронемашины, но даже запчасти к ним. И это в то время, когда все соседние страны, в том числе Южная Корея, реализуют многомиллиардные программы обновления и модернизации обычных вооружений, в том числе за счет поставок из США. Более того, Сеул, несмотря на предупреждения со стороны Москвы и Пекина о негативных последствиях такого шага, готовится к развертыванию на своей территории элементов американской ПРО.
Случай с КНДР показал, что путем избирательного применения принципов Устава ООН и других международных законов, когда союзникам и перспективным коммерческим партнерам позволяется едва ли не все, а тем, кто таковым не является, или, не дай бог, препятствует достижению целей американской внешней политики, запрещается буквально все, проблему распространения ОМУ и средств их доставки не решить. И конечно же, такой подход не добавил веса и авторитета решениям СБ ООН.
Неудивительно, что санкции, которые были якобы призваны сдержать ракетно-ядерные программы КНДР, дали прямо противоположный результат: столкнувшись с дополнительными трудностями в обеспечении конвенциального потенциала сдерживания, Пхеньян, чтобы компенсировать нарастающий дисбаланс в этой области, еще более форсировал свою ракетно-ядерную программу.
Санкции против КНДР, затрагивающие поставки обычных, в том числе оборонительных, вооружений и даже запчастей к военной технике, существенно лимитируют внешнеполитический и внешнеэкономический инструментарий нашей внешней политики. И происходит это в то время, когда США и некоторые их союзники, вопреки международным правилам, регулирующим поставки оружия в зоны вооруженных конфликтов, осуществляют такие поставки в Сирию и Украину. Ситуация усугубляется попытками США втянуть своих союзников в Восточной Азии уже не в антисеверокорейские (что было с успехом сделано), а в антироссийские санкции.
Сейчас, когда наши западные партнеры вводят против России все новые ограничения, игнорируя при этом нормы и международного права, и цивилизованного поведения, продолжать следовать необоснованным ограничительным мерам в отношении КНДР и ряда других дружественных или симпатизирующих нам стран, да еще при этом уверять Запад в приверженности таким, как теперь ясно, ошибочным мерам, может вызвать там лишь издевательскую усмешку и ставит нас в заведомо проигрышное положение.
Минувшие 70 лет показали, что определенный баланс сил на Корейском полуострове – важное условие поддержания мира и стабильности в этом регионе. Москве стоило бы подумать, как помочь восстановить этот баланс. Это помогло бы снять остроту ядерной проблемы и остудило пыл тех сил, которые вознамерились любым способом ликвидировать КНДР и реализовать свои геополитические планы в отношении полуострова в ущерб интересам безопасности России.
