Тегеран создает ядерную бомбу в подземном бункере

Американская и иранская стороны на переговорах в Женеве наконец-то достигли прогресса. Фото с сайта www.state.gov

Тегеран с 2008 года ведет обогащение урана на секретном подземном объекте, заявил оппозиционный Национальный совет сопротивления Ирана (НССИ). Это ставит под угрозу намечающуюся сделку между Исламской Республикой (ИРИ) и «шестеркой» международных посредников в преддверии нового раунда переговоров, запланированного на следующую неделю.

Согласно свидетельствам НССИ, на северо-восточной окраине Тегерана, глубоко под землей, находится комплекс «Лавизан-3», скрытый за устойчивыми к радиации звуконепроницаемыми дверями. Благодаря этому удается предотвратить утечки, и инспекторы МАГАТЭ не имеют возможности обнаружить секретный объект. 

Как сообщили американские СМИ, иранская оппозиция подробно описала «Лавизан-3», снабженный подъемником и расположенный на глубине в несколько этажей, и даже представила фотографию. По мнению замдиректора НССИ Алиреза Джафарзадеха, это обстоятельство является непреодолимым препятствием на пути достижения сделки между Ираном и «шестеркой», ведь, имея не поддающийся инспекции комплекс, Тегеран сможет продолжить разработку ядерного оружия, в то время как международное сообщество будет полагаться на данные им гарантии.

Заявления НССИ были сделаны в Вашингтоне, а предостережение иранской оппозиции – обращено к властям США. Ранее разоблачения диссидентов из ИРИ существенно влияли на позицию американской администрации. Так, после того как НССИ рассказал о ядерном объекте по обогащению урана в Натанзе, а также о плутониевом реакторе на тяжелой воде в Араке, именно к ним оказалось приковано основное внимание Вашингтона. Интересно, что о «Лавизане-3» оппозиция заговорила сразу после того, как появились серьезные признаки прогресса по иранскому ядерному досье. О них пресса начала сообщать после состоявшихся в Женеве четырехдневных переговоров госсекретаря США Джона Керри и главы МИД Ирана Мохаммада Джавада Зарифа. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини даже поспешила отметить, что стороны находятся в шаге от достижения соглашения.

На этом фоне демарш НССР похож на попытку сорвать договоренность, общие контуры которой должны быть очерчены к 31 марта, а детали проработаны до 30 июня. При этом прозвучавшие во вторник комментарии Керри можно было расценить как косвенный ответ на данные претензии: «Не могу сказать это жестче: наша политика направлена на то, чтобы Ирану не удалось получить ядерное оружие. Сделка еще не достигнута, и я прошу дождаться результатов переговоров. Мы остановили прогресс ядерной программы Тегерана, мы получили к ней беспрецедентный доступ и мы рассчитываем вскоре узнать, готов ли Иран выработать приемлемый и поддающийся контролю план». На самом деле госсекретарь отвечал на критику премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, который утверждает, что сделка позволит Тегерану остановиться в шаге от создания ядерного оружия.

Упомянутый прогресс стал возможен благодаря значительным уступкам со стороны США. Если раньше Вашингтон настаивал на сделке продолжительностью 20 лет, то теперь речь идет о десятилетнем периоде (Тегеран просил 5–7, максимум 10 лет). В этот период будет осуществляться строгий контроль над иранской ядерной программой. В течение следующих пяти лет при выполнении всех условий с Ирана будут постепенно сняты экономические санкции. Прогресс, похоже, есть даже по самому острому вопросу – количеству центрифуг, которые останутся у Ирана. Тегерану разрешено иметь значительно больше центрифуг, чем изначально требовали США, но не новейшего образца. По некоторым данным, речь идее о 6,5 тыс. центрифуг первого поколения IR-1. Взамен «шестерка» требует, чтобы Тегеран имел всего 200–300 кг низкообогащенного урана. Остальная часть должна быть вывезена из страны (вероятно, в Россию) или переработана. Цель сделки – увеличить, по меньшей мере до одного года, период, который потребуется Ирану на производство урана, пригодного и достаточного для создания одной атомной бомбы (так называемый период прорыва).

Впрочем, оценки экспертов с точки зрения конкретных числовых показателей существенно разнятся. Один из самых видных американских специалистов по ядерному досье ИРИ, президент Института науки и международной безопасности Дэвид Олбрайт посчитал, что для достижения годичного «периода прорыва» будет достаточно, чтобы у Ирана осталось 6 тыс. центрифуг первого поколения и 500 кг низкообогащенного урана. Глава Лаборатории ядерной политики и безопасности Массачусетского технологического института Скотт Кемп, напротив, утверждает, что такое соотношение обеспечит лишь семимесячный «период прорыва». Разнообразные варианты соотношения количества центрифуг и объема низкообогащенного урана (включая, разумеется, и более сложные технические параметры) как раз обсуждались на встрече Керри и Зарифа. Возможно, иранцы дали понять, что готовы рассматривать одну из предложенных американцами формул и работать по ней. Главное, что стороны сошлись на сроке сделки в 10 лет и годичном «периоде прорыва», а Иран, для которого принципиальным вопросом было сохранение достаточно большого количества центрифуг, получил такую возможность взамен на согласие вывезти свой низкообогащенный уран в Россию.

В целом наблюдатели позитивно оценивают перспективы сделки. Американское онлайн-издание по проблемам Ближнего Востока Al-Monitor отмечает, что встреча Керри и Зарифа в женевском отеле неожиданно оказалась поворотным пунктом за все время с момента достижения изначальной договоренности в ноябре 2013 года. Впервые в переговорах приняли участие глава Организации по атомной энергии ИРИ Али Акбар Салехи, министр энергетики США Эрнест Мониц и брат президента Ирана Хасана Рухани Хуссейн Ферейдун. По сути, это была встреча на одном из самых высоких уровней между США и Ираном за последние десятилетия. Замминистра иностранных дел РФ и главный российский переговорщик по иранской ядерной проблеме Сергей Рябков также назвал в беседе с Al-Monitor 23 февраля ключевым днем. Во вторник генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано в Вене провел двухчасовую встречу с заместителем МИД ИРИ Аббасом Арагчи, стороны позитивно оценили ее результаты. Белый дом считает, что вероятность заключения сделки равна 50%.

Таким образом, основания надеяться, что дедлайн 31 марта не будет сорван, есть. Однако администрации Барака Обамы надо спешить: конгресс США установил собственный дедлайн – 24 марта. Если до этого числа не будет достигнута принципиальная политическая договоренность, парламентарии введут новые экономические санкции, а это поставит на процессе крест. Санкционная дубина – мощный инструмент на Капитолийском холме, так что в любом случае сделка не будет возможна без одобрения конгресса в той или иной форме. В этом смысле многочисленные критики, от которых отбивается Керри, небезобидны в первую очередь в плане влияния на законодателей. А оно есть: Нетаньяху выступит по иранской проблеме перед обеими палатами конгресса 3 марта.