Дарья Цилюрик-Франц
Джон Керри и Джавад Зариф обсудили в Женеве иранское ядерное досье. Фото Reuters
Госсекретарь США Джон Керри вчера в Женеве встретился с министром иностранных дел Ирана Джавадом Зарифом в преддверии очередного раунда переговоров Тегерана и «шестерки» международных посредников. Не исключено, что иранская сторона попыталась донести до американской недавно озвученное ею пожелание о более активной роли России. Вашингтону приходится учитывать мнение конгресса, который требует усилить санкционное давление на Исламскую Республику.
Встреча Керри и Зарифа предшествует американо-иранским переговорам на уровне заместителей глав дипломатических ведомств двух стран 15–17 января, а также очередному раунду переговоров на том же уровне Тегерана и «шестерки», намеченному на 18 января. Предыдущий раунд завершился 17 декабря.
Тогда был во второй раз перенесен дедлайн для выработки всеобъемлющего соглашения. Новые сроки – выработка основных положений документа к 1 марта и детализация документа, включая технические нюансы, к 1 июля.
Керри и Зариф заявили, что рассчитывают найти способ ускорить процесс, в рамках которого Запад обязуется снять с Тегерана санкции в обмен на создание гарантий невоенного характера его ядерной программы. Ранее Зариф сообщил о том, что, по его мнению, этому могла бы способствовать Россия. «Более активная роль России – важный элемент, если мы хотим ускорить окончательное решение вопросов, необходимое для всеобъемлющего соглашения по ядерной программе», – сказал в понедельник глава иранского МИДа после переговоров с замглавы МИД РФ Сергеем Рябковым, который также встретился в Тегеране с заместителями министра иностранных дел Ирана Аббасом Аракчи и Матжидом Тахт-Раванчи.
Рябков, в свою очередь, отметил, что связи между Тегераном и Москвой могут помочь быстро урегулировать проблемные вопросы, и Россия готова повышать эффективность сотрудничества с Ираном на региональном и международном уровнях. В частности, одним из вариантов решения противоречий наблюдатели называли доставку значительной части урановых запасов Тегерана в Россию. Чиновники и дипломаты, участвующие в переговорном процессе, в ноябре сообщили об этом New York Times как о «потенциальном прорыве».
Эксперты разошлись в оценках перспектив переговоров. Аллен Кейсветтер из Института Ближнего Востока (Вашингтон) полагает: «Мы (американцы. – «НГ») очень надеемся перекрыть Ирану все пути создания ядерного оружия, и это (успех переговоров. – «НГ») было бы большой победой. Для Ирана это могло бы отменить санкции и открыть Ирану пути реинтеграции в мировую экономику».
Специалист по Ближнему Востоку американского исследовательского института Heritage Foundation Джеймс Филлипс, напротив, считает, что «шестерка» в лучшем случае добьется «существенного продления времени, необходимого Ирану для организации ядерного прорыва. Но она не сможет получить гарантий, что прорыва не будет». Объясняет он это следующими соображениями: «Иран хочет ослабить санкции настолько, насколько возможно, но не хочет полностью отказываться от своих ядерных возможностей. К сожалению, с США это не сработает».
Администрации Обамы в этом плане приходится считаться с мнением конгресса, где немалочисленны люди, разделяющие мнение Филлипса. Так, сенатор-демократ Боб Кейзи уверен, что частичное снятие санкций в рамках промежуточного соглашения, осуществлявшееся с 20 января по 20 июля 2014 года, усилило переговорную позицию Ирана и благоприятно сказалось на социально-экономической ситуации в стране. «Иранский режим набирает очки, – пояснил Кейзи Bloomberg во вторник. – Откровенно говоря, они (иранцы. – «НГ») чувствуют себя лучше, чем несколько месяцев назад за счет вовлеченности в переговоры и диалог. Боюсь, что со временем текущие санкции станут менее действенными».
Многие представители обеих партий призывают ужесточить давление на Иран, а также парламентский контроль над переговорами. В частности, предлагается еще до дедлайна ввести новые финансовые санкции или по крайней мере ясно дать Тегерану понять, что такие ограничения неизбежно наступят, если он не согласится с требованиями Запада. Администрация же считает, что принятие новых санкций в момент переговоров подорвет диалог, усилит позиции иранских хардлайнеров и уничтожит любую надежду на достижение соглашения.
По словам старшего научного сотрудника Института востоковедения РАН профессора Владимира Сажина, после смягчения санкций в связи с подписанием Женевского соглашения от 24 ноября 2013 года Иран действительно вздохнул свободнее. Но ситуация в иранской экономике осталась очень сложной, а в последнее время ее усугубляет падение цен на нефть. Эти факторы будут подталкивать делегацию Ирана к компромиссу.
«Все участники переговоров говорят о том, что начинается последний этап, то есть после 1 июля пролонгации не будет, – подчеркнул собеседник «НГ». – Керри, впрочем, считает, что стороны должны уложиться и в более короткий срок. Лавров подтвердил: решение проблемы – дело нескольких месяцев. Все семь участников понимают необходимость решения проблемы, и всем оно выгодно. Вместе с тем идет торг по поводу того, какие компромиссы приемлемы для каждой из сторон. Во-первых, остаются без ответа некоторые вопросы, имеющиеся у МАГАТЭ (это агентство решает с Ираном технические проблемы, а «шестерка» – политические). Второй вопрос – обеспечение топливом Бушерской АЭС. Сейчас Иран производит 2,5 т 5-процентного урана в год, а нужно ему, по словам самих иранцев, 30 т в год. Но Запад не согласится оставить Ирану возможность иметь такое количество центрифуг. Главная же сложность – алгоритм снятия санкций – процесс очень длительный, способный занять один-два года, что нежелательно для Тегерана».
Вместе с тем Сажин прогнозирует, что, несмотря на все трудности, соглашение состоится. Иначе произойдет катастрофа: страны, которые ввели санкции в одностороннем порядке, ужесточат их, не говоря уже о том, что Израиль может использовать для решения проблемы и другие «средства». «Что касается России, то официальные лица Ирана все время говорят о значимости ее роли в переговорах. Все это дипломатия. В наибольшей степени решение зависит от США и ЕС. С другой стороны, доставка иранских урановых запасов в Россию было бы лучшим выходом из ситуации. Но о достижении такой договоренности данных пока нет», – заключил эксперт.
Дарья Гармоненко