Дружба с Ираном ведет Ирак к расколу

При новом премьер-министре Хайдере аль-Абади позиции Тегерана в Багдаде отнюдь не ослабли. Фото Reuters

Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади вчера с однодневным визитом посетил Иран. Основными темами, затронутыми в рамках двусторонних переговоров, стали совместная борьба с группировкой «Исламское государство» (ИГ) и экономические связи. Аль-Абади отправился в Тегеран сразу после того, как парламент утвердил на должность министра внутренних дел политика, связанного с проиранской организацией, отношение к которой в стране крайне противоречивое. Это вызвало опасения наблюдателей по вопросу о том, насколько инклюзивным можно считать новое иракское правительство.

В первую зарубежную поездку с момента вступления в должность 8 сентября аль-Абади отправился в сопровождении министров нефти, электроэнергетики, экономики и торговли. 

Планировалось наращивание сотрудничества в энергетическом секторе, жилищном и инфраструктурном строительстве, подписание соглашений, касающихся торговли, товарных стандартов и таможенных пошлин. Эти меры нацелены на дальнейшее увеличение товарооборота между странами, который сейчас составляет 4,2 млрд долл. в год.

Другой заявленной целью поездки стало сплочение региональных усилий для помощи Ираку в борьбе с терроризмом. По некоторым данным, иранские военнослужащие в Ираке уже ведут борьбу с ИГ в районе города Ханакин (провинция Дияла), а также в конце августа участвовали в защите города Амерли, населенного этническими туркменами, шиитами. Речь, в частности, идет о бригаде «Кодс» в составе Корпуса стражей исламской революции (КСИР), которая проводит спецоперации за рубежом. Ее командующий Касем Сулеймани был замечен в Ираке на поле боя. Кроме того, поступали сообщения, что Тегеран направил Багдаду штурмовики Су-25. Все это  на фоне неоднократных заявлений аль-Абади о том, что он выступает против присутствия иностранной пехоты в Ираке, явно адресованных силам международной коалиции во главе с США.

Визит иракского премьера в Тегеран вновь подтвердил статус Ирана как ключевого союзника правительства в Багдаде. Об этом же свидетельствует и назначение аль-Абади на пост министра внутренних дел Мухаммеда Салема аль-Габбана, малоизвестного политика-шиита из так называемой Организации Бадра – военного крыла Верховного совета исламской революции в Ираке, шиитского движения проиранской ориентации. Тегеран создал его в 1982 году для борьбы с Саддамом Хусейном. Фактически МВД оказалось отдано генеральному секретарю Организации Бадра Хади аль-Амири. Военизированное формирование известно многочисленными карательными бригадами, действовавшими во время гражданской войны, в силу того, что представители Организации Бадра при Нури аль-Малики занимали высокие посты в правительстве, включая министерские. Сам аль-Амири во второй срок аль-Малики был министром транспорта.

По мере того как успехи ИГ вели к расколу Ирака, влияние аль-Амири росло. Так, на фоне ослабевания иракской армии именно проиранские военизированные формирования стали обеспечивать безопасность в столице. При этом аль-Амири неоднократно подчеркивал роль Ирана: «Если бы не Иран, Багдад бы пал. Иран нам очень помог. Он дал нам оружие, он дал нам боеприпасы, он дал нам свой военный опыт». Аль-Амири ставит в пример ситуацию в контролируемой им провинции Дияла, почти полностью очищенной от ИГ. Критики же говорят, что именно там межрелигиозные трения наиболее накалены.

Аль-Амири, который будет присутствовать на ключевой правительственной должности посредством аль-Габбана, транслируя иранское влияние, – фигура разделяющая, а не консолидирующая, и сунниты отчаянно сопротивлялись этому назначению. В качестве компенсации пост министра обороны был отдан Халеду аль-Обейди – сунниту из Мосула, бывшему военному, а ныне  депутату, однако парламент утвердил его только потому, что в шиитском лагере аль-Обейди сочли компромиссной фигурой, некогда сработавшейся с аль-Малики. Первая кандидатура на эту должность была заблокирована законодателями, то же касается и первого кандидата на пост министра внутренних дел. Для аль-Абади назначение аль-Габбана стало мерой отчасти вынужденной: блок аль-Амири входит в правящую коалицию и грозил премьеру покинуть ее. Несколько недель аль-Абади сопротивлялся номинации столь противоречивого кандидата на ключевой пост, тем более что выдвиженцу блока аль-Амири уже досталось Министерство по правам человека. Однако аль-Амири оказался непреклонен.

«Отдать Министерство внутренних дел организации, открыто действующей от имени Ирана, – это весомо, – считает востоковед из Мэрилендского университета Филлип Смит. – Это показывает, с кем иракцы связывают свою судьбу». Советник директора Российского института стратегических исследований (РИСИ), специалист по Азии и Ближнему Востоку Елена Супонина, которая в данный момент находится в ОАЭ, сообщила «НГ», что уже слышала от нескольких политиков и экспертов из арабских стран самые тревожные комментарии в связи с назначением аль-Габбана новым министром внутренних дел Ирака. Представители монархий Персидского залива полагают, что он является проиранской фигурой, что за его назначением стоит Тегеран. Это не может не беспокоить арабских соседей Ирака по региону. «Позиции Ирана в Ираке всегда были очень сильны, - напомнила эксперт. - В последнее время они отнюдь не ослабли. Поэтому данное назначение можно рассматривать как сохранение влияния Ирана в Ираке». Что касается иракских суннитов, которые нередко вступали в столкновения с боевыми отрядами Организации Бадра, то они с подозрением отнеслись к назначению аль-Габбана, ведь этот министр будет непосредственно отвечать за безопасность, подчеркнула Супонина.

Таким образом, с утверждением в парламенте, помимо двух названных министров, глав туристического и финансового ведомств, а также министра по делам женщин, формирование правительства аль-Абади было завершено. Основная часть кабинета прошла через депутатов еще в сентябре, теперь же заняты все 33 позиции. Важно отметить, что администрация Обамы поставила в качестве условия военной поддержки Багдада в борьбе с ИГ формирование правительства национального единства, в котором этноконфессиональные группы Ирака были бы представлены равноправно. Так как часть суннитов, на протяжении многих лет правления аль-Малики полностью отстраненных от власти, подалась на сторону ИГ, Вашингтон посчитал ключевым компонентом победы над джихадистами возвращение суннитов на высокие посты. Несмотря на всю противоречивость фигуры аль-Габбана Госдепартамент дал положительный отклик на новые назначения.

По мнению ведущего научного сотрудника ИМЭМО и Института востоковедения РАН Станислава Иванова, надежды на позитивные изменения в Ираке с формированием нового правительства пока не оправдываются. Формально премьер включил в состав кабинета министров представителей всех трех основных этноконфессиональных групп – шиитов, суннитов, курдов. «Но не зря аль-Абади называют Маленький аль-Малики, – отметил эксперт в беседе с «НГ». – Никакого диалога с арабами-суннитами (старейшинами племен, религиозными лидерами) восьми не контролируемых Багдадом провинций пока не отмечается. В правительство попали багдадские сунниты или сунниты-беженцы из оккупированных районов. Ставка по-прежнему делается на силовое подавление восстания суннитов. Аль-Абади просит Вашингтон и его союзников бомбить суннитские районы, такие же просьбы раздаются и в адрес Тегерана. Назначение на пост МВД ориентированного на Иран и тесно связанного с КСИР аль-Габбана подтверждает стремление иракских властей решить проблему суннитов силой. Вероятность окончательного развала страны при таком курсе иракского правительства становится все более вероятной».