Дарья Цилюрик
«Исламское государство» ведет террористическую войну в Багдаде. Фото Reuters
В четверг утром в Нью-Йорке Генеральная Ассамблея ООН выбрала пять новых непостоянных членов Совета Безопасности (СБ), полномочия которых продлятся два года. На момент подписания номера результаты голосования не были известны, однако интрига сохранялась лишь вокруг двух мест, за которые боролись Испания, Новая Зеландия и Турция. При этом Анкара полагала, что жесткая позиция в плане требований к союзникам по борьбе с «Исламским государством» (ИГ) только удваивала ее шансы на победу.
Три новых члена СБ ООН были известны заранее: Африка в качестве своего представителя выбрала Анголу, Азия – Малайзию, а Латинская Америка – Венесуэлу. Поэтому борьба за оставшиеся два места, которые ныне занимают Австралия и Люксембург от лагеря западных стран, развернулась между Мадридом, Веллингтоном и Анкарой. Наблюдатели отмечали, что в наименее выгодном положении находилась Новая Зеландия. Испанию могли поддержать страны Евросоюза, а Турцию – исламские и африканские страны. С другой стороны, по мнению опытных дипломатов, победителей должна была выявить жесткая конкурентная борьба – настолько жесткая, что предсказать ее итог было нельзя.
Поскольку голосование является тайным, страны проводят масштабные кампании по лоббированию своих кандидатур, причем это делают даже те государства, которые не имеют соперников. Ведь любой стране, которая хочет войти в СБ, нужно набрать не менее двух третей голосов всех присутствующих членов ассамблеи, то есть 129 голосов в случае наличия всех 193 участников. Соревнуясь за «избирателей», Испания, Новая Зеландия и Турция звали в гости дипломатов из разных уголков мира, а на этой неделе устроили приемы у глав своих МИДов для всех постпредов в ООН. Анкара даже организовала фотовыставку, иллюстрирующую предоставление убежища переселенцам из Абхазии, Македонии, Сирии.
Турция недаром разливает реки вина перед теми, от кого зависит, станет ли она новым членом СБ. Участники коалиции, которая ведет борьбу с ИГ, недовольны ее поведением. Анкара исключает участие своих сухопутных сил в операции и не разрешает союзникам использовать авиабазу в Инджирлике. Так Турция добивается решения о том, чтобы в Сирии была создана бесполетная зона. Кроме того, совсем уж некстати для коалиции Анкара нанесла удары по позициям Рабочей партии Курдистана, еще больше обострив конфликт с курдами. Поощрять ли Турцию при таком раскладе местом в СБ, которое к тому же было у нее всего четыре года назад? В Анкаре были уверены: ее позиция лишь повышает шансы.
Пока внимание мировой общественности сосредоточено на сирийском городе Кобани, в Ираке события разворачиваются все более драматически. Там боевики ИГ расширяют контролируемые территории, в частности, полностью овладели округом Хит в провинции Анбар, которую они сегодня, по некоторым оценкам, контролируют на 80%. Кроме того, джихадисты вторглись на третью по величине военную базу провинции и разобрали там оружие, включая бронетехнику – танки и бронемашины. Успехи ИГ дают повод опасаться, что джихадисты вплотную приблизятся к столице. Их следующей мишенью может стать округ Абу-Грейб, расположенный в непосредственной близости от аэропорта Багдада.
Между тем еще 7 октября истек 60-дневный срок, который американское законодательство обычно отводит Белому дому на проведение военных кампаний без их согласования с Конгрессом. Такой порядок диктуется резолюцией «О военных полномочиях» 1973 года, принятой на фоне войны во Вьетнаме для усиления роли законодательной власти в решениях, связанных с военными действиями. Однако Барак Обама до сих пор не спросил мнения Конгресса, хотя в момент начала кампании, наконец получившей официальное название – «Непоколебимая решимость» – и обещающей растянуться на годы, много говорил о 60-дневном сроке. Объяснения были даны только в среду.
Оказывается, Белый дом опирается на резолюции Конгресса от 2001 и 2002 годов, которые давали разрешение на применение вооруженных сил. Документ 2001 года стал ответом на теракты 11 сентября, а 2002-го – благословением на вторжение в Ирак и свержение Саддама Хусейна. До начала кампании «Непоколебимая решимость» Обама выступал за прекращение действия этих резолюций в связи с истечением срока. Получается, нового мнения Конгресса не требуется – он уже все одобрил. Следуя этой логике, борьбу с ИГ нужно считать продолжением и развитием или вторым актом американской войны в Ираке. Эксперты же говорят о том, что «Исламское государство» – не «Аль-Каида», а даже враг «Аль-Каиды».
Прибегая к подобным объяснениям, Обама ставит себя в очень неловкое положение, невольно превращаясь в преемника Джорджа Буша-младшего, причем поступает так невзирая на то, что положительное решение Конгресса ему гарантировано. Профессор международного права из Университета Нотр-Дам (США) Мэри Эллен О’Коннелл считает происходящее «явным нарушением» резолюции «О военных полномочиях». «Оба разрешения на применение вооруженных сил 2001 и 2002 годов касались двух очень разных конфликтов, были направлены против двух разных врагов, преследовали очень разные стратегии и были основаны на разных правовых аспектах», – пояснила она Guardian.
Напомним, Конгресс прекратил работу 19 сентября в связи с подготовкой к выборам 4 ноября полного состава Палаты представителей и трети Сената и возобновит работу 12 ноября. Технический перерыв не является непреодолимым: при желании спикер Палаты представителей республиканец Джон Бейнер мог бы созвать ее. Он мог провести голосование и до ухода Конгресса на выборы, не дожидаясь истечения 60-дневного срока, но не сделал этого. Получается, и республиканцы, и демократы поддерживают новую ближневосточную войну, а резолюция «О военных полномочиях» стала формальностью, которая волнует лишь экспертов и законодателей, желающих выделиться или подчеркнуть значение Конгресса.
