Дмитрий Звоненко
Как известно, 29 мая президенты Белоруссии, Казахстана и России подписали Договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). Суть этого многостраничного документа выражена в словах Игоря Шувалова о том, что со вступлением этого документа в силу граждане трех государств, по сути, станут обладателями единого гражданства (в экономическом значении этого понятия). Иными словами, ЕАЭС – это, конечно, не аналог Европейского союза, но, бесспорно, организация, движущаяся по пути его предшественника – Европейского экономического сообщества (и других региональных интеграционных объединений – Южноамериканского сообщества, АСЕАН и т.п.).
Совершенно ясно, что перспективы евразийской интеграции не ограничены нынешней территорией нового союза. Они охватывают все историческое пространство Содружества Независимых Государств. Уже в начале июля Армения заявила о том, что планирует присоединиться к ЕАЭС в течение лета. До конца года то же самое собираются сделать Киргизия и Таджикистан. Заинтересованность в новом уровне интеграции проявляют в Азербайджане, Узбекистане и Туркмении. Разумеется, нельзя не видеть и противоположных тенденций – в политике нынешних властей Грузии, Молдавии и прежде всего Украины. Но при этом невозможно не понимать, что упомянутые тенденции во многом обусловлены действиями внешних по отношению к постсоветскому пространству сил. Активная, согласованная, продуманная политика стран – членов Евразийского экономического союза вполне способна в перспективе свести результаты этих действий на нет и объединить в рамках единого экономического пространства ЕАЭС всех членов СНГ – как нынешних, так и бывших.
Многие противники нового межгосударственного объединения упрекают его в недемократичности. Конечно, эти упреки можно счесть надуманными – ведь в состав Высшего евразийского экономического совета входят главы государств, облеченные доверием своих народов. Тем не менее отсутствие в нынешней структуре органов ЕАЭС институтов межпарламентского характера способно оказать на ход интеграции весьма серьезное негативное влияние. Впрочем, с ростом числа членов Евразийского экономического союза этот недостаток может быть легко устранен без кардинальной ломки общесоюзной институциональной структуры. Роль представительного учреждения в рамках союза вполне мог бы принять на себя Совет Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) – для этого достаточно увеличить число членов этого совета и назначать их с одобрения национальных парламентов (как это некогда было в Европейском экономическом сообществе). Коллегия же ЕЭК при этом по-прежнему осталась бы исполнительным органом, работающим вместе с ее советом (подобно тому, как Еврокомиссия работает совместно с Европарламентом).
Куда более значимой проблемой, думается, может стать отсутствие в структуре союзных органов высшей должности, агрегирующей общие интересы союза. Другими словами, на определенном этапе развития интеграционных процессов скорее всего возникнет нужда в «евразийском Ромпее» – лице, которое станет постоянным председателем Высшего совета союза и наряду с президентами стран-членов будет наделено в нем правом решающего голоса.
Очевидно, что первыми кандидатами на занятие такого поста являются нынешние лидеры государств – учредителей ЕАЭС. Но не менее очевидно и то, что в современных условиях невозможно предугадать, не будет ли более важным для евразийского дела их сохранение во главе государственного руководства своих стран.
Впрочем, для специалистов не являются секретом вполне демократические модели, позволяющие находиться у кормила власти и после ухода с поста «первого лица». Творец сингапурского чуда, Ли Куан Ю, 31 год был премьер-министром, а затем еще 21 год – министром-наставником (сначала – в кабинете своего ученика, а затем – в кабинете собственного сына). Спаситель Финляндии – Карл Густав Маннергейм, сложив полномочия правителя и главнокомандующего, возглавил Совет защиты государства (высший орган, в состав которого входили президент, премьер и ключевые министры). В конце концов статус любого национального лидера всегда может быть наполнен необходимым властным содержанием.
В силу изложенного в ЕАЭС могут задуматься о перспективах возможного совмещения такого статуса со статусом постоянного главы высшего органа Евразийского экономического союза. Ведь реалии будущего, как известно, рождаются именно из размышлений сегодняшнего дня.
