Дарья Цилюрик
Али Акбар Хашеми Рафсанджани надеется вновь занять президентское кресло. Фото Reuters
Рафсанджани и Машаи подали заявки в ЦИК одновременно, менее чем за десять минут до окончания регистрации, когда собравшаяся толпа уже потеряла надежду дождаться их появления. Особый ажиотаж вызвало прибытие Рафсанджани: восторженные сторонники пытались прорваться к нему и кричали, что он пришел спасти страну. Напомним, что 78-летний политик, один из богатейших граждан Ирана, был президентом Исламской Республики в 1989–1997 годах.
Что касается 52-летнего Машаи, то в момент регистрации его сопровождал Ахмадинежад, которого критики обвиняют в попытке применить схему «Путин–Медведев», то есть провести своего ставленника на высший государственный пост, сохранив при этом широкие полномочия, а через четыре года пойти на третий срок (иранская Конституция запрещает исполнять три президентских мандата подряд). Машаи женат на дочери Ахмадинежада, и последний так отозвался о своем зяте: «Я знаю Машаи уже 28 лет... Машаи – это Ахмадинежад, а Ахмадинежад – это Машаи».
Теперь кандидатуры должен утвердить Наблюдательный совет Ирана, который скорее всего отсеет подавляющее большинство из более чем 680 претендентов. Список тех, кто прошел через фильтр юристов и духовенства, появится не позднее 23 мая.
По мнению старшего научного сотрудника Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН, специалиста по Ирану Елены Дунаевой, Рафсанджани и Машаи – самые сильные кандидаты и реально могут рассчитывать на победу. При этом Рафсанджани заявлял, что пойдет на выборы только в том случае, если его поддержит духовный лидер аятолла Сейед Али Хаменеи. Машаи таким расположением похвастаться не может, хотя считать его слабой фигурой было бы неправильно. Он попытается привлечь на свою сторону бедные городские слои, на которые опирается Ахмадинежад.
«Рафсанджани – очень весомая фигура в иранском истеблишменте, можно сказать, вторая по значимости после духовного лидера, – отметила эксперт. – Его большой политический опыт, способность маневрировать, идти на компромиссы и договариваться могут кардинально изменить как внутреннюю ситуацию в стране, так и ее положение на международной арене. После ирано-иракской войны (1980–1988) Рафсанджани удалось снять блокаду и частично восстановить международный авторитет Исламской Республики. Он неоднократно высказывался за нормализацию отношений с США. Все это может привлечь на его сторону электорат реформаторского лагеря, проигравшего на предыдущих выборах и не имеющего сильного и яркого лидера».
В то же время Дунаева отметила, что у части иранского населения сложилось весьма скептическое отношение к Рафсанджани, так как считается, что он погряз в коррупции и управляет теневыми финансовыми потоками. Нельзя не вспомнить и о том, что Рафсанджани участвовал в выборах 2005 года, вышел вперед в первом туре, но проиграл Ахмадинежаду во втором. Произошло это из-за того, что весь лагерь консервативных сил сделал ставку на Ахмадинежада. Однако эксперт отметила, что вокруг Машаи такого же объединения консерваторов быть не может. Напротив, не исключено, что большая их часть поддержит Рафсанджани. «Это связано с тем, что политическая ситуация в Иране в последние годы изменилась, и если ранее выборы сталкивали консерваторов и реформаторов, то теперь в отдельное политическое течение выделились «государственники» – Ахмадинежад и его сторонники, которые не находят поддержки ни у тех, ни у других», – пояснила собеседница «НГ».
