Евгений Григорьев.
Президент РФ нашел общий язык с лидерами единой Европы, Херманом Ван Ромпеем и Жозе Мануэлом Баррозу.
Фото Reuters
Саммит Россия–ЕС, состоявшийся вчера в Брюсселе, стал последним крупным событием 2010 года, относящимся к европейскому азимуту внешней политики Москвы. Его работе благоприятствовала атмосфера доверия, созданию которой существенно содействовал Совет Россия–НАТО в Лиссабоне с участием Дмитрия Медведева, а в преддверии евро-российских переговоров – и его визит в Польшу. Перед встречей глава комиссии ЕС Жозе Мануэл Баррозу не забыл проявить внимание к России, поздравив ее с победой в конкурсе на проведение мирового чемпионата по футболу в 2018 году.
На фоне таких явлений вчерашний саммит, 26-й по счету, не мог свестись к рутинным дискуссиям: он был просто призван тоже внести вклад в развитие сотрудничества и партнерства.
Прежде всего вчера в Брюсселе была поставлена точка в долгом и трудном согласовании позиций РФ и ЕС, относящихся к условиям вступления России в ВТО. Все спорные вопросы решены, причем каждая сторона отстояла важные для нее позиции. Меморандум о взаимопонимании по условиям присоединения России к ВТО был подписан в бельгийской столице за пару часов до начала саммита еврокомиссаром по торговле Карелом Де Гюхтом и главой Минэкономразвития России Эльвирой Набиуллиной. Баррозу назвал это «двусторонним прорывом», который «также придаст новый импульс переговорам по новому соглашению между ЕС и Россией».
Подготовка такого базового договора тоже была предметом рассмотрения участниками саммита. Материя сложная, но продвижение заметно, и подписание документа в следующем году уже не исключается. Практическое содержание постепенно обретает «Партнерство по модернизации», о котором стороны принципиально договорились ранее в мае на встрече в Ростове-на-Дону. По инициативе президента российская сторона и на этих переговорах настойчиво добивалась продвижения в вопросе отмены визового режима. Но если судить по известным заявлениям президента Франции Николя Саркози и канцлерин Ангелы Меркель, ЕС будет в этом вопросе маневрировать еще долгие годы.
Широта и объем отношений РФ–ЕС, к которым относится как двусторонняя, так и многосторонняя, в том числе международная, проблематика, определяли чрезвычайно насыщенную повестку дня переговоров в Брюсселе. Обсуждались энергетика и энергобезопасность, проблемы изменения климата, экономические дела в европейском и глобальном аспекте, ядерное досье Ирана и т.д. Кроме того, был пункт «разное», позволявший участникам саммита поговорить о том, что их волнует.
Едва ли в этой связи не затрагивалась ситуация с евро. В отличие от своеобразного СПА-климата между Востоком и Западом нестабильность европейской валюты создает нервозность. Зону евро лихорадит. На финансовых рынках опять резко подскочили «надбавки за риск»: за десятимиллионный кредит от Португалии, Ирландии, Италии, Греции и Испании требуют переплаты от 8 до 19 тыс. евро.
В понедельник министры финансов 27 стран ЕС, готовившие общую позицию к саммиту сообщества, который пройдет в конце следующей недели, разошлись ни с чем. Предложения МВФ и Бельгии об увеличении 750-миллиардного стабфонда, а также Люксембурга и Италии об установлении единого процента на кредиты не прошли. Возражает Германия, аргументируя тем, что постоянно предлагаемые шаги только мешают стабилизации евро.
Понятно, как важна евровалюта для торгового обмена Россия–ЕС. После кризисного спада его объем успешно восстанавливается. За первые три квартала 2010 года совокупный экспорт 27 стран ЕС в Россию вырос с 48 млрд. в аналогичном периоде 2009 года до 61 млрд., а импорт из России вырос с 83 млрд. до 113 млрд.
В валютных вопросах позиция Москвы выглядит вполне определенной. Как известно, она считает полезным сократить зависимость международной валютной системы от доминантного доллара. А что касается евро, то он необходим для мировой экономики. В дальней перспективе общего экономического и финансового пространства от Лиссабона до Владивостока теоретически возможна и форма привязки России к евро. Поэтому Дмитрий Медведев мог высказать в Брюсселе только поддержку евро, если по пункту «разное» сторона ЕС делилась тревогами о состоянии европейской валюты.
