Россия и ЕС сосредоточатся на модернизации

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и глава европейской дипломатии Кэтрин Эштон сверят часы в Ростове.
Фото Reuters

– Господин посол, какие шаги по либерализации визового режима с Россией могут быть приняты на саммите?

– Это процесс, целью которого является переход в какой-то момент к безвизовому режиму. А пока у нас работает система облегчения визового режима. На саммите, возможно, последует политический импульс, который позволит нам в ближайшие месяцы двигаться дальше по пути облегчения выдачи виз. Можно сделать немало для устранения проволочек, расширения категорий граждан, на которых распространяется облегчение визового режима, договориться о многократных визах... То есть пока мы движемся к безвизовому режиму, можно сделать проще и удобнее путешествия для россиян и европейцев в обоих направлениях.

Конкретных дат в Ростове, вероятно, объявлено не будет. Но цели поставят и обозначат то, что необходимо предпринять для их достижения. В конце концов эти даты – нечто искусственное и мало что означают. А вот определение тех шагов, которые следует предпринять, полезно для движения в правильном направлении.

– Являются ли препятствия на пути к безвизовому режиму России с ЕС скорее политическими или же техническими?

– Есть вопрос биометрических паспортов, проницаемости южных границ России, проблема реадмиссии. Их надо решить прежде, чем мы достигнем свободы передвижения.

– Какова будет ключевая тема саммита?

– Будет подниматься много вопросов, и все они важны. Я бы выделил, пожалуй, партнерство для модернизации. Это новейшая область сотрудничества, где необходимо договориться о руководящих принципах, которые будут влиять на многое из того, что мы собираемся делать вместе. Партнерство для модернизации будет в центре внимания на саммите, и я надеюсь, что в Ростове удастся достичь соглашения, что позволит сразу начать работать над реализацией идей, заложенных в партнерство для модернизации.

– Будут ли объявлены конкретные проекты в сфере партнерства для модернизации?

– Не думаю, что мы готовы к этому. До сих пор мы занимались определением сфер, представляющих в этом контексте взаимный интерес. Мы неплохо продвинулись вперед. Решение в Ростове скорее будет политическим: да, мы идем вперед и реализуем эти цели. Мы уже определились с несколькими сферами. Например, это вступление РФ в ВТО. Многие идеи, которые будут развиваться в контексте партнерства, уже реализуются, и их развитию надо дать более мощный импульс. К примеру, это работа над сопряжением стандартов и регулирующих норм. Кроме того, ряд стран – членов ЕС уже на двусторонней основе работают с Россией над программами модернизации. В этой сфере с Москвой сотрудничают и страны, не входящие в ЕС. Так что речь не идет о некоем эксклюзивном партнерстве для модернизации, это вопрос большей согласованности в наших действиях.

Еще один важный аспект партнерства для модернизации – верховенство закона в России. Модернизация не может быть выборочной – это гармоничный процесс. Мы убеждены, что транспарентность правовой системы, надежность судебной системы и уровень коррупции ниже неприемлемого порога – это основополагающие элементы для развития по-настоящему динамичной политики для привлечения иностранных инвестиций и технологий.

– С вашей точки зрения, есть ли у России шансы вступить в ВТО до конца года?

– Ответ на этот вопрос на 90% зависит от действий России. Прием в ВТО для любой страны представляет собой процесс переговоров, в ходе которого необходимо принять и выполнить ряд обязательств, которые уже соблюдаются действующими членами организации. Надо быть готовым к этому. Думаю, Россия уже сделала немало. Двусторонние переговоры Москвы с ЕС по условиям вступления РФ в ВТО практически завершены. Сейчас остается совсем немного важных вопросов, которые надо решить. У РФ есть также ряд нерешенных вопросов на переговорах по вступлению в ВТО с США. Конечно, существуют и другие члены ВТО, и не надо забывать об этом. Но исход процесса присоединения РФ к организации все-таки должны определить политическая воля Москвы и ее готовность предпринять определенные усилия.

– Следует ли ожидать активизации деятельности Евросоюза в Закавказье в период, оставшийся до Олимпиады 2014 года в Сочи?

– Не думаю, что здесь есть как таковая взаимосвязь. Мы искренне надеемся, что женевский процесс принесет результаты задолго до проведения Игр в Сочи. Наверное, не стоит ставить такой крайний срок, как 2014 год, ведь до него еще достаточно времени, чтобы многое сделать. Мы должны дать женевскому процессу возможность достичь реальных результатов, а тем временем следует продолжать решать гуманитарные вопросы.

– Считаете ли вы, что Грузия остается главным камнем преткновения в отношениях России и ЕС?

– У нас есть серьезные расхождения во взглядах по этому вопросу: что происходит с двумя образованиями – Абхазией и Южной Осетией, с Грузией... здесь не произошло кардинальных изменений. Но выделю два аспекта. Во-первых, мы научились работать над этим вопросом таким образом, что он не испортил наши двусторонние отношения полностью и они развиваются в нормальном ключе. Во-вторых, женевский процесс может принести определенные результаты в относительно близком будущем. Такие переговоры всегда идут медленно, и мы не ждем чудес. Но нет смысла спекулировать, когда и какой выход будет найден.

– Каковы перспективы дальнейшего расширения ЕС и присоединения к нему бывших постсоветских республик – Грузии, Украины?

– Это почти из области научной фантастики. В обозримой перспективе присоединения к ЕС Украины и Грузии не будет. У нас уже есть ряд стран-кандидатов, с которыми ведутся непростые переговоры о присоединении. Есть еще ряд государств, которые не имеют статуса кандидатов, но все равно вовлечены в процесс расширения по другим каналам. Это Балканы. ЕС дал им принципиальное обязательство рассмотреть вопрос их принятия. Но членство в ЕС – это конечная стадия процесса, а не его начало. Нет никакой гарантии, как закончатся переговоры. Присоединение остальных стран пока не на столе переговоров. Может ли ЕС однажды принять в свои ряды Монголию? Можно это обсуждать битый час. Но это спекуляция. То же самое можно сказать сейчас о перспективах приема стран Южного Кавказа, Украины, Молдавии. Но ничего невозможного нет. Ведь договор ЕС не устанавливает границы расширения.

– Что будет происходить с еврозоной и евро?

– ЕС предпринимает меры, чтобы обеспечить поддержку тех стран еврозоны, которые оказались в трудной ситуации, и гарантировать стабильность еврозоны. Это первое. Второе: одна за другой страны – члены ЕС идут на драматические меры по экономии расходов, чтобы решить главную проблему – крупных бюджетных дефицитов. Посмотрим, какие меры примет ЕС и Еврогруппа, в частности, чтобы дополнить пакт стабильности и роста и добиться большей финансовой дисциплины и координации. Эти вопросы будут обсуждаться в ближайшие месяцы. И надеюсь, что нам удастся согласовать подходы, которые гарантировали бы, что финансово-денежная политика стран еврозоны будет осуществляться согласованно и в одном направлении – на укрепление евро.

Но если говорить откровенно, то ослабление евро положительно сказывается на европейских экономиках и повысит конкурентоспособность нашего экспорта в ближайшем будущем, что может в какой-то степени компенсировать издержки предпринимаемых мер для оздоровления экономики.